как только мог, – не надевал дома наушники и украшения. По вечерам я ходил в Мёллан и угощал своих школьных друзей гамбургерами и колой. Иногда я тусил с компанией Джексона. Я не так уж и хорошо был с ними знаком и старался держаться тихо, смеялся, когда они рассказывали что-то смешное, и не слушал, когда они говорили о делах.

Однажды в школе на меня напали девятиклассники. Уже несколько недель они заявляли, что побьют меня, и вот они меня окружили.

Мы стояли на краю школьного двора, в рощице, где не действовали обычные правила. Их было пятеро, на всех голубые джинсы и темные толстовки с капюшонами.

– Мы хотим передать привет от брата Лизы, – сказал один из них, длинный и худой. Он прижал кулак к ладони и посмотрел на меня впалыми глазами.

– Именно, – подхватил другой. – Мы не можем позволить такому извращенцу, как ты, бродить по нашей школе.

Они сблизились, словно став единым телом, и двинулись на меня.

– Жирдяй! – сказал третий. Он был самым крупным из них, и я подумал, что мне стоило бы испугаться, что перевес не на моей стороне. Но вместо страха во мне проснулось что-то иное. Я так долго подавлял свои эмоции, что, когда он двинулся на меня, меня накрыло волной ненависти. Я почувствовал, как сжалась грудная клетка, пульс застучал в ушах.

Он поднял кулаки и показал, что готов. Остальные тяжело дышали за его спиной, пугали меня звериными стонами. Они решили, что я легкая жертва, что легко сломают меня, превратят в кучу окровавленной кожи. Но они не знали, что зрело во мне.

Он медленно приближался, двигаясь словно в замедленной съемке. Но за его самоуверенной ухмылкой я разглядел кое-что иное. Внутри него не горел огонь. За высоким лбом и широкими плечами прятался маленький трусливый мальчик. Ему было что терять, и я понял, что нащупал ключ.

Еще до того, как он успел среагировать, я бросился вперед. Во мне росла ярость, казалось, наружу вырвалось чудовище. Я пинал его, колотил кулаками, бросался на него и рычал из каких-то глубин живота.

Он не был к этому готов, отпрянул, пытался защищаться, но длинные руки болтались без цели, а я наносил один за другим точные удары.

Прошла пара секунд прежде, чем очнулись его друзья, а потом они бросились на меня всей гурьбой. Они скрутили мне руки и крепко держали.

– Что за черт? – сказал один из них, когда мне почти удалось выбраться.

Один из ударов угодил мне в лицо, губа закровила. Я кашлянул и сплюнул кровь на землю.

Длинный с впалыми глазами выглядел напуганным. Они о чем-то перешептывались, не зная, что им делать. Вдруг кто-то закричал. Это был Джексон. Иногда он появлялся в школе, хотя больше здесь не учился.

– Отпустите его!

– Не вмешивайся! – тихо ответил кто-то. И все-таки они меня отпустили. Связываться с Джексоном не хотелось никому.

– Все нормально, – сказал Джексон. – Мы все друзья.

– Мы уже закончили, – сказал длинный, твердым взглядом глядя мне в глаза. Потом они исчезли за углом так же быстро, как и появились.

– Что это было?

Я пожал плечами.

– Пятеро на одного. Что, героев не нашлось? – Джексон засмеялся и положил руку мне на шею. – А ты неплохо с ними разобрался.

Я посмотрел на мои окровавленные руки и вытер их о брюки.

– Сколько тебе лет?

– Скоро четырнадцать, – соврал я.

– Еще несовершеннолетний. Черт, парень. Тебе нужна помощь?

– Нет, я сам справлюсь.

Джексон довольно кивнул:

– Ты ведь знаешь, что мы тусим в Babasе. Тем, кто умеет драться, мы всегда рады. – Он улыбнулся.

* * *

Я разглядывал себя в школьном туалете. Один глаз заплыл, правая рука болела, и все-таки настроение у меня было приподнятым. Адреналин бурлил в крови. Словно я находился в совершенно новом мире. Это ощущение, когда бьешь тело другого человека, этот звук… А я неплохо дерусь.

Почти сразу же я заметил перемены. Мне начали уважительно кивать и окликать в коридорах, я увидел в глазах остальных удивление. История про трусики Лизы была забыта. Кто-то говорил, что я жестоко бился с девятиклассниками, кто-то давал мне «пять». Столько лет на меня сыпались лишь злобные комментарии: учителя закатывали глаза, одноклассники спрашивали, правда ли я настолько тупой. Я слышал все это за своей спиной, я видел, как они морщили носы, когда я проходил мимо. А сейчас все было иначе. Внезапно меня заметили, и это ощущение было ошеломляющим.

После школы я пошел к Резе. Когда он меня увидел, то уронил на пол все, что держал в руках, и протянул мне холодный энергетик, чтобы я прижал его к глазу.

– О господи, sahbi! Что случилось?

Я рассказал все, как было, что на меня напали старшеклассники. Я давно пытался уговорить Резу разрешить мне заниматься в зале, но он говорил, что я слишком маленький, теперь же я надеялся, что он изменит свое решение.

– Мне нужно научиться защищаться, – добавил я.

Он задумчиво посмотрел на меня.

– Ладно, – сказал он наконец. – Я составлю для тебя программу.

На следующий день, переодетый и готовый, я начал свою первую настоящую тренировку. Я внимательно слушал инструкции Резы, но повышал веса, когда он не видел. Я тренировался почти ежедневно, а на слова Резы о том, что телу нужен отдых, отвечал, что совершенно не устал.

Изменения произошли очень быстро, уже через несколько недель я их заметил. Тело стало другим, приобрело новую форму. Дома я стоял, раздевшись, перед зеркалом и не мог перестать разглядывать себя. Складки живота исчезли, проступили мышцы, я выглядел гораздо выше. Скоро мне понадобились новые брюки, а когда наступили холода, я обнаружил, что прошлогодняя куртка узка мне в плечах.

В школьных коридорах со мной по-прежнему здоровались. Некоторые парни из моего класса говорили, что я могу сесть с ними на уроках математики, и, хотя мы по-прежнему не встречались после школы, мне было приятно. По вечерам я ходил в Babas и общался с Джексоном и его друзьями. Мне было так хорошо, как не было уже давно. Я был на одной волне с миром. Словно все, что случилось, было предназначено судьбой. У меня был очень трудный год, но теперь вселенная платила мне за него.

Лишь изредка я думал о Йокке. Я скучал по нему, но потом вспоминал то, что сказала его мама. Что вырастать из друзей детства нормально. И тогда мне становилось легче.

Глава 23

От проведенного в камере времени болит спина, я сажусь на стул