Пример 20: В возрасте 14 месяцев два разных ребенка, Дж. и Л., ненадолго оставшись без присмотра родителей, столкнулись с неприятностями. Когда родители подошли к ним, чтобы выяснить, что случилось, дети указали на «обидевшие» их предметы (на упавшую вещь и на ту, об которую ребенок ударился головой). Интерпретация: Посмотри на этот предмет; из-за него мне больно/он упал.

Пример 21: Когда мама несет к столу детский стульчик, Л. (14,5 месяцев) указывает, куда его нужно поставить. Интерпретация: Обрати внимание на это место; поставь стульчик туда.

В этих наблюдениях нужно отметить следующий важный момент. Хотя и есть существенные различия в деталях, в целом дети используют указательный жест очень сходно со взрослыми (особенно обратите внимание на то, как Дж. указывает на стакан, требуя, чтобы его наполнили, прямо как тот взрослый в баре, которого мы описывали в предыдущей главе в примере 1). И, как и в описанных в предыдущей главе примерах с участием взрослых, мы видим, что стоящие за указательными жестами младенцев социальные намерения могут быть самыми разными. Так, в примерах с требованиями, дети указывали не только на тот предмет, который был им нужен (классическое требование), но и на предмет, в отношении которого им нужно было от взрослых некоторое действие. Так, например, ребенок указывал на окно, чтобы его открыли, или на стакан, чтобы в него налили воду, или даже на то место за столом, куда он хотел бы, чтобы мама поставила детский стульчик. Все это является очевидным выражением требования, однако ни в одном из описанных выше случаев младенец не хотел получить какую-то конкретную вещь, как это происходит при типичных протоимперативных действиях. Указательный жест направлен на предмет (окно), с которым предполагается совершить определенное действие (открыть), а иногда он может указывать на местоположение (правильное место за столом), с которым связаны и объект, и действие (стул и подталкивание).

Кроме того, младенцы совершали указательный жест, побуждаемые очень большим кругом других социальных намерений, не связанных с требованиями. Например, ребенок указывал на дверь, через которую собирался выйти его папа, или на ванную комнату, в которую он сам собирался отправиться; на звук самолета; на зрелище, которое было новым и интересным для дедушки (а не для него самого); на место, где можно было бы найти потерявшийся предмет, и на место, где недавно случилось взволновавшее ребенка событие. Все эти жесты можно отнести к классу декларативных в том смысле, что младенцы действительно хотели уделить чему-то внимание вместе с взрослым или направить внимание взрослого куда-либо. Однако в различных наблюдениях младенцы уделяют внимание самым разнообразным сторонам значимых для них событий, начиная от звука и скрытого предмета до места, где до этого что-то случилось, и они делают это в силу огромного количества различных причин, в том числе благодаря предвосхищению будущих событий или припоминанию уже прошедших. И опять же, все это существенно отличается от классических декларативных жестов, направленных, как правило, на удивительные, новые и в данный момент присутствующие в зрительном поле предмет или событие. Возможно, что отсылка к отсутствующим предметам или событиям (пустой стакан, потерявшийся магнитик с холодильника, услышанный самолет, уже прошедшее событие) заслуживает внимания больше всего. Этот факт может быть доказательством того, что коммуникация происходит с участием не только перцептивного уровня репрезентации окружающего мира, но и на основе представлений (подробнее об этом см. ниже).

И все это происходит в основном до того, как начинается серьезное освоение речи. На первый взгляд, данные наблюдений за младенцами и за взрослыми очень похожи в том плане, что в указательных жестах младенцев тоже присутствует значительный разрыв между социальным и референциальным намерениями, который проявляется в самых разных контекстах и основан, вероятно, на совместном знании. Несмотря на это, мы все-таки не можем, опираясь лишь на данные естественного наблюдения, сделать выводы о природе социально-когнитивных процессов, происходящих при этих любопытных детских коммуникативных актах. Поэтому мы должны дополнить эти наблюдения данными экспериментов, где в результате исследования указательных жестов или связанных с ними феноменов развития были бы прямо или косвенно получены данные о различных стоящих за этими явлениями социально-когнитивных и социально-мотивационных процессах. Итак, ниже мы рассмотрим доказательства (в основном экспериментальные) того, что в самых ранних указательных жестах младенцев уже содержатся все основные элементы указательного акта взрослых, описанные в кооперативной модели человеческой коммуникации.

4.1.2. Коммуникативные мотивы

Как уже отмечалось, согласно классической гипотезе, источником указательных жестов у младенцев служат два коммуникативных мотива — мотив высказывания (декларативный) и мотив требования (императивный). Мы считаем, что все обстоит несколько сложнее. В частности, мы рассматриваем два важных подвида мотивов высказывания и считаем, что мотивы требования представляют собой непрерывный ряд, на одном конце которого находился что-то наподобие приказов (попытка заставить другого человека что-нибудь сделать), а на другом — что-то вроде советов (попытка повлиять на совершаемый другим человеком выбор). Мы также считаем, что имеет смысл рассматривать различные мотивы в более широком контексте в терминах создания и реализации совместных намерений, в особенности, в плане существующих у младенцев мотивов и навыков помощи другим, а также потребности поделиться своими переживаниями. Это позволит включить коммуникацию младенцев в систему других присущих им видов познавательной деятельности.

В оригинальной трактовке, предложенной Бейтс, Камайони и Вольтерра (Bates, Camaioni, Volterra 1975), декларативное указание аналогично повествовательному предложению, например, «Кошка сидит на коврике». Высказывания такого типа имеют значения истинности, которое показывает, насколько сделанное утверждение соответствует реальному положению дел в окружающем мире. Однако во многих последующих работах прототипом декларативного указания служит ситуация, когда, например, младенец указывает на находящееся в отдалении интересное животное, выражает свои эмоции но этому поводу и переводит взгляд на взрослого. Новое животное интересует младенца и приводит его в возбуждение, и он явно хочет поделиться своим воодушевлением с взрослым, для чего пытается заставить его посмотреть туда же, куда смотрит он сам, и вызвать у него такую же реакцию. Такое поведение не вполне похоже на утвердительные высказывания с присущими им значениями истинности, поскольку, по-видимому, отражает совершенно другие мотивы. Поэтому мы считаем необходимым различать: 1) высказывания как выражение эмоций (экспрессию) в тех случаях, когда младенец хочет, чтобы взрослый разделил его отношение к какому-либо объекту-референту, по поводу которого они общаются; 2) высказывания как информативные сообщения, когда у взрослого отсутствует нужная ему информация по поводу некоторого предмета, и младенец хочет ее предоставить. Экспериментальные исследования подтверждают, что в возрасте около года каждое из этих побуждений уже