Вздохнув, он поднимается на ноги, и, подойдя ко мне, разворачивает и ведет в сторону двери.

– Пойдем скорее, иначе я снова тебя трахну и мы застрянем в этой комнате на все выходные, – ворчит он, легонько ущипнув меня за задницу.

ДИЛАН

– Я не умею плавать, – признается Руби, морща нос.

Я уже в воде и зову ее, чтобы она скорее присоединялась ко мне.

– Думаешь, я дам тебе утонуть? – дразню я ее. Ей лучше поскорее оказаться в воде, потому что от вида ее прекрасного тела, едва прикрытого двумя кусочками ткани, у меня сносит голову, и, несмотря на то, что не прошло и получаса, как я кончил в нее, мой стояк снова каменный.

Для нас двоих – я уверен – сегодняшний секс стал неожиданным, но чертовски приятным. Те несколько раз с Руби также были обалденными, наши тела хорошо подходят друг другу, но я всегда старался сдерживаться, потому что она была новичком в этом. Я не хотел сделать что-то, что может ей не понравиться.

Каково же было мое удивление, когда обнаружил, что грубость и пошлые словечки ее возбуждают. Пока я шептал ей, как хочу ее трахнуть, Руби намокала с бешенной скоростью. Ее это заводило не на шутку.

Черт, кто бы знал, какой отзывчивой и горячей окажется эта невинная девочка.

Руби садится на ограждение бассейна и спускает ноги в воду.

– Вода такая теплая! – Она с восторгом улыбается, а я ловлю себя на том, что любуюсь ею. Мне нравится на нее смотреть. Она одна из самых красивых девушек, которых я когда-либо знал.

Я подплываю ближе к бортику и развожу ее ноги в стороны. Мое лицо на уровне ее киски, скрытой полоской черной ткани. Обещаю себе, что скоро ею займусь и взяв Руби за талию, стягиваю в воду. Она визжит и смеется, утыкаясь лицом мне в шею, а длинные ноги намертво обхватывают меня за пояс.

Я рад, что привез Руби домой, хотя у меня были сомнения. Желание познакомить их с Линдой не главная тому причина. Мне нужны эти несколько дней наедине с Руби, а ни в ее общаге, ни в доме братства это невозможно.

– Не бойся, я тебя не отпущу, – обещаю я, потому что чувствую, как она напряжена и так держится за меня, будто боится, что я могу ее выпустить.

Продолжая крепко держаться за мою шею, Руби чуть отклоняется и смотрит на меня с робкой улыбкой – словно стесняется своего страха.

«Боже, эта девчонка сводит меня с ума».

– Доверяешь мне? – Прежде чем я могу говорить, приходится проглотить ком в горле размером с бейсбольный мяч.

Помедлив, Руби настороженно кивает.

– Задержи дыхание, – шепчу я, и когда она это делает, сам набираю в легкие побольше воздуха, и мы с ней уходим под воду. Теплая вода смыкается над нами и наступает благодатная тишина, но не желая пугать Руби, через несколько секунд возвращаю нас на поверхность.

Руби смеется и я тоже улыбаюсь, глядя на ее мокрые волосы и счастливое лицо. Капли воды дрожат на ее длинных ресницах, а глаза светятся мягким светом и искренней радостью.

Улыбка сходит с моего лица, и я пялюсь на нее должно быть как полный идиот, но мне все равно. Смех Руби стихает, когда она замечает, что я глаз с нее не свожу. Волнительный вздох слетает с ее приоткрытых губ, и темп ее дыхания начинает меняться.

Протянув руку, я отвожу мокрую прядь волос с ее щеки, кончиками пальцев касаясь прохладной кожи. Руби моргает и несколько капель срываются с ее ресниц.

Она так прекрасна. У меня спирает дыхание, пока я любуюсь ей – девушкой, в которую могу влюбиться.

РУБИ

– Не уверен, что в холодильнике много еды – родители не знали, что я приеду домой и мама отпустила нашу домработницу на праздники, – говорит Дилан, когда мы входим в кухню – это очень большое помещение, со сверкающим хромом приборами и гранитными поверхностями.

Не кухня, а мечта.

Я ничуть не удивлена, что у них есть домработница.

– Ты не сказал родителям, что приедешь? – уточняю я, невольно думая, не я ли тому причина?

– Сказал. За день до их отъезда. Просто не хотел, чтобы они изменили планы в последний момент. Или чтобы здесь оставалась Лилиан – наша домработница. Не хочу, чтобы нам с тобой мешали.

Его объяснения звучат убедительно, а последняя фраза вызывает у меня улыбку.

– Мы можем заказать что-нибудь, – заглядывая внутрь холодильника, предлагает Дилан.

– Или мы можем приготовить что-нибудь сами. Подвинься!

Дилан послушно отходит, а я осматриваю содержимое полок, соображая, что не займет много времени на готовку.

– Ага, вот! – Достаю из морозилки пачку фрикаделек, которые будут хороши со спагетти. – Где кладовка?

Дилан пальцем указывает на дверь, с интересом поглядывая на меня. В кладовой полки ломятся от непортящихся продуктов. Я нахожу пачку спагетти и банку с соусом маринара и удовлетворенно улыбаюсь.

– Что ты собралась со всем этим делать? – Дилан заглядывает мне через плечо, когда я набираю воду в кастрюлю.

– Готовить нам ужин. – Его растерянность меня веселит. – Ты что, никогда ничего не готовил?

– А залить хлопья молоком считается готовкой?

Я закатываю глаза, отправив кастрюлю с водой на плиту. Вторая кастрюля – керамическая, с толстым дном – отправляется следом, и я добавляю в нее оливковое масло. Как только оно нагревается, высыпаю туда фрикадельки и обжариваю, постоянно помешивая.

– Похоже, ты знаешь что делаешь, – замечает Дилан.

– Приготовление ужина часто лежало на мне, когда я жила с Кевином и Мойрой. – Я думаю, что пора добавлять соус и открываю банку. – Мне нравится готовить – это успокаивает и помогает приводить мысли в порядок.

– Тогда наш праздничный обед надо было доверить тебе, – бормочет Дилан, и я смеюсь.

– Готовка твоей сестры не может быть такой ужасной.

– Если завтра вместо праздничной индейки ты будешь есть бутерброды с сыром, не удивляйся, – предостерегает он.

Я недоверчиво вскидываю брови: скорее всего он наговаривает на Линду, но тут же думаю, что это может оказаться правдой. Она ведь выросла в этом доме, где всю работу выполняла домработница.

– Расскажи мне про свою сестру, – прошу я, помешивая булькающий соус.

– Что именно?

– Что хочешь. – Я пожимаю плечами. – Вы близки, я не ошибаюсь?

Дилан кивает, забравшись на барный стул.

– Да, близки, я полагаю. Иногда она может быть довольно любопытной, но я мирюсь с этим.

Дилан закатывает глаза, но я слышу тепло в его голосе, когда он говорит о Линде.

– Хорошо, наверное, когда у тебя есть брат или сестра. У моей школьной подруги Бриттани целых два брата и две сестры, и она постоянно жаловалась на них, а я втайне ей завидовала. Мне всегда хотелось большую семью. Моя собственная семья будет большой.