– Ты уже перестала комплексовать по поводу ее романа снемецким профессором?

– Давно, – Настя беззаботно махнула рукой. – Тыбыл прав, когда говорил, что замужество сильно меняет взгляды, в том числе иотношение к нарушению супружеской верности твоими родителями. Помнишь, как я сума сходила от переживаний, что у мамы завелся друг, а у папы – подруга? Местасебе не находила, ночами не спала. А теперь, когда сама замуж собралась,кажется, что все нормально, что вроде так и должно быть. Забавно, да?

Леша достал сковородку, поставил на огонь и начал отбиватьломтики мяса. И в эту минуту зазвонил телефон.

– Можно попросить Анастасию Павловну? – раздался втрубке незнакомый женский голос.

– Я вас слушаю.

– Анастасия Павловна, мы с вами незнакомы, я звоню вам попросьбе Дмитрия Платонова. Вы можете меня выслушать?

– Да, конечно.

– Он просил вам передать, что он не убивал Агаева. У Агаевабыли при себе документы по списанию приборов, содержащих драгметаллы. Дмитрийсвоими глазами видел эти документы, когда они встретились. Они остались уАгаева, Дмитрий не стал их забирать. Вы меня слушаете, Анастасия Павловна?

– Слушаю. Говорите.

– Он не убивал Агаева, но он понимает, что доказательствапротив него очень сильны. Все, что он может, это рассказать, как все было.Агаев приехал в министерство на Житную, Дмитрий спустился к нему, они вместесели в машину, и Платонов повез его на улицу Володарского, где живет какой-тородственник Агаева. Этот родственник должен был в тот вечер улетать в США, иАгаев торопился, боялся его не застать. Ему обязательно нужно было встретитьсяс этим родственником, чтобы взять лекарство для своего ребенка. Платоноввысадил его на улице Володарского и уехал. Все.

– Платонов может чем-нибудь подтвердить свой рассказ?

– Боюсь, что нет.

– Вы еще собираетесь мне звонить?

– Не знаю.

– От чего это зависит?

– От вас.

– К сожалению, я плохо понимаю, что вы имеете в виду. Однакоя убедительно вас прошу, если Платонов придумает, как подтвердить своюневиновность, немедленно позвоните мне. И передайте ему, что я завтра жепроверю сведения о родственнике Агаева. Если они подтвердятся, Дмитрию ещеможно будет помочь. Если же нет, я больше не смогу верить ни вам, ни ему.

– Спасибо вам, Анастасия Павловна. Вы не спрашиваете меня,где Дмитрий?

– А зачем? Вы ведь все равно не скажете. Только воздух зрясотрясать… Кстати, у вас есть мой служебный телефон?

– Да.

– Звоните мне, если Платонов что-нибудь придумает. Звоните влюбое время, домой или на работу, не стесняйтесь. Договорились?

– Договорились. Еще раз спасибо вам, Анастасия Павловна.Всего вам доброго.

– До свидания.

Настя, ступая на цыпочках, вернулась на кухню. Сейчас онапрокрутит в голове весь разговор с самого начала, разберет его на атомы,проанализирует, чтобы выяснить, где и какие ошибки она совершила, разговариваяс незнакомой женщиной, которую послал Платонов. Одно она сделала правильно – незадала ни одного вопроса, который непосредственно касался бы сбежавшегоподозреваемого. Она спросила, знает ли незнакомка ее служебный телефон. Она нестала выпытывать, откуда эта женщина знает ее имя и телефоны, кто она такая,где скрывается Платонов, когда ждать следующего звонка. Она, Настя, не сталанавязывать женщине свою волю. Та позвонила, чтобы сказать совершенноопределенные вещи, и Настя предоставила ей такую возможность. Все, что Платоноввелел ей сказать, она сказала. Иными словами, она сказала все, что Платоновхотел довести до сведения МУРа. Обо всем остальном говорить было не велено,посему и вопросы задавать было бессмысленно, она все равно ничего не сказалабы. Нет, кажется, разговор она провела правильно, не настроив женщину противсебя. С другой стороны, и показного дружелюбия не было, во всяком случае, Настячестно предупредила ее, что вопрос о доверии Платонову с повестки дня не сняти, вполне возможно, после завтрашней проверки снят не будет.

Ясно одно: Платонов в Москве, осел на квартире у этойженщины и выжидает, как дело повернется. Не кривя душой, Настя вынуждена былапризнать, что это не так уж глупо. Для того, чтобы иметь возможность себяреабилитировать, вовсе не нужно целый день сидеть в камере, если уж есть чтосказать, то можно послать подружку позвонить и сказать все, что нужно. А покаего подозревают в убийстве и взятке и ищут по всей стране, он прячется внадежде на то, что найдется умный и порядочный человек, который ему поможет. Нуа уж если он виновен, то скрываться сам бог велел, нельзя винить преступника втом, что он, спасая собственную шкуру, создает уголовному розыску некоторыенеудобства.

Генерал Иван Алексеевич Заточный уже стоял в дверях, когдаего остановил телефонный звонок. Было почти десять вечера, егошестнадцатилетний сын Максим только что позвонил с дискотеки и сообщил, что егонемножко побили и что он двигается домой. Генерал хорошо знал мужественныйхарактер своего мальчика и вполне допускал, что парня могли избить довольносильно, а если, не дай бог, ударили по голове, то и сознание по дороге потерятьнедолго. Поэтому, несмотря на спокойный голос сына, Иван Алексеевич решилвсе-таки дойти до ближайшей станции метро, подстраховать Максима.

Он повернул ключ в замке и уже собрался выйти, но вынужденбыл вернуться, чтобы подойти к телефону.

– Иван Алексеевич?

– Я.

– Вам что-нибудь говорит фамилия Платонов?

– Разумеется.

– Он очень вам доверяет. Более того, он вообще доверяеттолько вам. Поэтому он просил вам сказать, что вы будете центральным звеном. Квам справа и слева должны будут подцепиться звенья, и тогда восстановится всяцепочка. Если хоть одно звено окажется гнилым или подпиленным, цепочки неполучится. До свидания, Иван Алексеевич.

Трубку на другом конце повесили. Генерал несколько секундпостоял задумчиво, потом вышел из квартиры и отправился встречать сына.

В воскресенье Платонов проснулся ни свет ни заря с чувством,что он выспался и отдохнул. Кира поздно вечером уехала к родителям на дачу,пообещав вернуться одной из первых электричек, и ночь Дмитрий провел один,наконец позволив себе хоть немного расслабиться и не играть.

Он принял прохладный душ, тщательно побрился, приготовилсебе незамысловатый завтрак и принялся обследовать квартиру, в которой емупредстояло провести бог весть сколько времени. Первым делом он прошел черезкомнату к балкону, чтобы оценить возможность использования его в случаенепредвиденных осложнений. Балкон оказался крохотным, но не захламленным, вслучае необходимости вполне можно будет попытаться перелезть в соседнююквартиру, только бы погода не испортилась. Пока солнышко и тепло, есть надежда,что балконная дверь у соседей не будет заперта наглухо.