— Ничего кровожадного не будет, Костя.

— Как? — изумился он. — Разве мы не будем пытать Диму?

— Слушай, — я не обратила внимания на его по-следнюю фразу. — Мне только сейчас пришла в голову одна нестыковка.

Жемчужный ничего не спросил, лишь выжидательно смотрел на меня.

— Дима не очень-то подходит под описание того человека, которого видели у дома Тимирбулатовой, и того, которого мельком видела я сама.

— Ерунда, — махнул рукой Костя. — Длинный плащ и сутулость создают очень обманчивое впечатление. А усы можно и наклеить.

— Ладно, разберемся, — я и впрямь решила сейчас не загружать голову лишними проблемами. — Поступим следующим образом, Костя. Я заманю Диму сюда к тебе в гримерку, и тут мы с ним и поговорим.

Во избежание лишних вопросов со стороны верного соратника я поспешно ретировалась за дверь.

Дима дремал на водительском месте. Я подошла, просунула руку в раскрытое окно и тронула его за плечо. Он мгновенно распахнул глаза.

— Чего надо? — не очень вежливо спросил он у меня.

— Ты Дима? — скучающим тоном поинтересовалась я.

— Ну?

— Ирина Юрьевна просила подняться тебя наверх.

Мордоворот зевнул во всю свою пасть и нехотя вылез из салона.

— Куда конкретно идти?

— Я провожу.

Мы вместе с ним дошли до гримерки Жемчужного, но у самой двери Дима замешкался.

— Че, сюда, што ль?

— Мне так сказали. — Я вновь изобразила на своем лице безразличие.

После этого подручный Плашкиной смело толкнул дверь и шагнул в гримерку. Не успела я ничего сказать и сообразить, как отчаянный ковбой Костя, видимо насмотревшись боевиков, вынырнул откуда — то сбоку и, размахнувшись стулом, направил удар в Димину голову. Что-то у него там не заладилось, и вместо головы он угодил мордовороту в плечо.

— Ни хрена себе, — только и сказал тот, разворачиваясь к противнику лицом с грозным выражением.

Рука Димы скользнула в карман брюк и уже вынырнула обратно с остро заточенным стилетом. Костя тут же отпрянул назад и принял боевую стойку.

В принципе, я могла бы понаблюдать ради интереса, чем закончится их схватка, но времени было очень мало.

Подскочив к Диме, я ударила его в болевую точку под лопаткой, и стилет тут же со звоном упал на пол из обмякшей руки. С еще более зверским выражением лица амбал развернулся ко мне для атаки, но я врезала ему ногой в грудь, и он, отлетев на пару шагов, плюхнулся точно в кресло, издав при этом крякающий звук. Я вынула на свет божий револьвер и наставила дуло Диме в лоб.

— Не дергайся, — строго сказала я ему. — Это не шутка, и ты в любой момент рискуешь расстаться с жизнью.

— Лихо ты его, — с завистью присвистнул Костя. — Я бы так не смог. Как это у тебя получилось?

— Сама не знаю, — я не сводила глаз с Димы.

Тот весь нахохлился, насупился и со злостью смотрел в черный зрачок пистолета.

— Значит, так, Димочка, — начала я. — Слушай меня внимательно и сразу вникай в суть происходящего. Два раза я повторять не буду. Мы не из органов и никакого отношения к ним не имеем. Но, если я захочу, мне ничего не стоит сдать тебя им. У меня имеются неопровержимые доказательства, что именно ты убил Федора Ласточкина. Настолько неопровержимые, что твоего признания в этом и не понадобится, — лукавила я. — Но я занимаюсь совсем другим делом в частном порядке. Для этого я хочу, чтобы ты рассказал мне все, как было. Усек?

Дима молчал.

— Не усек. Ну что ж, тем хуже для тебя, — печально произнесла я. — Давай, Кастет, иди звони куда следует.

Мой грозный вид с револьвером в руке, ковбойский вид моего друга и панибратское погоняло Кастет произвели-таки на Диму впечатление. Видимо, на спектаклях в театре он не бывал и потому не знал, что Костя — актер.

— Ладно, если гарантируете, что вы не менты, я готов колонуться, — сказал амбал.

Разговорить Диму оказалось проще, чем я думала.

— Мы не менты, — еще раз уверила его я.

Он кивнул и начал выдавать информацию.

— Короче, дело так обстояло. Этот подонок Ласточкин, этот козел вздумал наехать на Ирину Юрьевну. Пошантажировать ее. Ну, она и дала мне задание завалить отморозка. Я следил за ним. И вот, когда подвернулся удобный момент, я его грохнул.

— Этим? — я мотнула головой в сторону до сих пор валявшегося на полу стилета.

— Ага. Этим. Затем обшмонал труп и извлек пленки.

— Пленки? — переспросила я. — Их что, было несколько?

— Да, с десяток, наверное.

— И ты забрал их все?

— Конечно. Я ж не знал, какая из них какая.

На мгновение я замолчала, а затем задала следующий вопрос:

— А в результате среди этих пленок, которые ты забрал, была необходимая Ирине Юрьевне? Или ты этого не знаешь?

— Почему не знаю? Знаю, — Дима почесал свой основательно заросший щетиной подбородок. — Среди них была эта пленка.

Я чуть не схватилась за голову.

— Выходит, Ирина Юрьевна получила то, что хотела?

— Ну да, — подумав, ответил Дима.

Руки мои безвольно опустились вдоль тела. Сейчас у меня даже и мысли не было о том, что амбал, сидящий напротив меня, мог запросто воспользоваться ситуацией, пока мой револьвер смотрел в пол. Но он этого не сделал. Его мучило любопытство.

— А в чем проблема?

Я задала ему еще один вопрос, от которого зависело очень многое…

— Скажи-ка, Дима, а если бы Ирина Юрьевна решила убрать еще кого-то, она бы обратилась только к тебе?

— А к кому еще? — расплылся он в улыбке. — Я че-то не в понятках, ребята. Кого-то еще замочили? Так это, могу вас смело заверить, не Плашкина. Только я у нее выполняю такие задания. А если бы она и решила смеха ради нанять какого-нибудь киллерюгу, я бы все равно знал об этом. Че, я вижу, у вас, похоже, облом, да?

Облом — это было не то слово. Я снова оказалась в тупике. Причем в полном.

— А куда она дела остальные пленки? — спросила я.

— Без понятия. Может, выбросила.

Настроение мое упало на ноль. Жемчужный тоже стоял мрачнее тучи.

— Жень, — подал он голос. — Я пойду узнаю, что там с антрактом.

— Иди, Костя, иди, — произнесла я, а когда он вышел, снова обратилась к Диме: — Чем Ласточкин шантажировал Ирину Юрьевну?

— Этого я не могу сказать, — заперся он.

— Не шути со мной, Дима. — Я снова подняла ствол.

Он заколебался.

— Но ты никому?