напомнить, какой ты лузер. Эдди, должно быть, ощущает то же самое, и у меня возникает внезапный порыв сказать ей лично, какая она офигенная и какой замечательной судьбы заслуживает. Но затем я вспоминаю, что она сегодня ужинает с сестрой и Эли, поэтому ограничиваюсь сообщением: «Ты крутая».

Эдди отвечает мгновенно: «Напился, что ли?»

Знает же, что нет. Чувствуя, как настроение улучшается, я убираю телефон в карман.

Глава 16

Нейт

Среда, 8 июля

– «Падрес» в этом году неплохо держатся, – замечает отец.

– Ага, – киваю я. – Очень даже неплохо.

Вообще-то я ничего в этом не смыслю, потому что смотрю бейсбол, только когда играет Купер. Но отец любит поболтать о спорте, а от меня больших усилий не требуется. Приезжая к нему, я всегда на нервах: вспоминаю, каково мне приходилось в этом доме. Теперь здесь гораздо чище, отец кое-что починил: к примеру, ящик под раковиной, который я после смерти Саймона разбил в щепки. Однако в отцовском доме на меня по-прежнему накатывает чувство, будто у меня ничего не получится и нет никакого смысла пытаться.

Бронвин об этом знает, поэтому я надеялся, что она приедет пораньше. Но когда у отца пропадает охота обсуждать бейсбол, я гляжу в телефон и понимаю: она уже на пять минут задерживается! Для любого другого это равнозначно опозданию на час.

– Странно, что Бронвин до сих пор нет, – бормочу я, открывая сообщения: вдруг она писала?

– Во сколько она должна была прийти?

– В полседьмого.

«Ты как, подъезжаешь?» – набираю я. Я думал, сразу появятся серые точки: обычно Бронвин отвечает так стремительно, как будто соревнуется в скорости, – но ничего не происходит.

Отец косится на часы.

– Ну надо же, Бронвин опаздывает! На нее не похоже.

У меня по спине пробегает холодок. И правда, не похоже. Отец едва ее знает – и то насторожился. Я захожу к ней в «Инстаграм». Последняя сторис – фото с фермерского рынка с подписью: «Следующая остановка – продуктовый „У Андре“».

Если она не читает сообщения, то явно не проверяет «Инстаграм», и все равно я отправляю комментарий: «ПОЗВОНИ МНЕ. – И вдогонку: – Пожалуйста».

Несколько секунд спустя мой телефон начинает жужжать. Я с облегчением вздыхаю – звонок в «Фейс-тайме»! Но… это не Бронвин, а Мейв. Когда я отвечаю, она хмурится.

– Прости, что прерываю ваш милый семейный ужин, но можешь передать моей сестре, что если она меняет пароль от аккаунта «Нетфликса», то нужно сохранить его на всех устройствах, иначе…

– Мейв, – перебиваю я. – Ее тут нет.

– Что? – Она моргает. – Я думала, у вас планы на вечер.

– Были. И есть, – отвечаю я, дурное предчувствие словно свинцовый шар наливается в груди. – Только Бронвин опаздывает. И не ответила на последнее сообщение.

– И мне не ответила. – Мейв закусывает губу.

– Черт! – Я вскакиваю с места и, не обращая внимания на взволнованного отца, пулей вылетаю из кухни.

Распахиваю входную дверь и сбегаю по крыльцу, по привычке перепрыгнув через вторую ступеньку, хотя отец в кои-то веки заделал зиявший в ней пролом. Затем останавливаю взгляд на подъездной дорожке, словно могу силой мысли перенести туда Бронвин вместе с ее «Вольво».

– Когда ты последний раз с ней говорила, Мейв?

– Ну, может, часа полтора назад… Она выбирала овощи и хотела выяснить, какой сорт латука вкуснее. Я ответила: «Откуда мне знать?» Ясно же, что в этой теме я профан. Думала подключить Луиса, но он на работе, а потом… – голос Мейв дрожит, – потом мы с Бронвин попрощались, и с тех пор на связь она не выходила. А ты когда с ней говорил?

– Примерно тогда же.

Свинцовый шар в груди растет, вытесняя воздух из легких. Я бреду по подъездной дорожке, озираясь по сторонам. Справа подъезжает машина; уже издали понятно, что за рулем не Бронвин. Когда авто проносится мимо, я говорю:

– Не нравится мне это, Мейв. Ты у родителей узнавала?

– Они на благотворительном вечере, – отвечает она. – Где-то… Погоди, Эдди звонит. Сейчас ее подключу. – Через миг на экране рядом с лицом Мейв появляется лицо Эдди. – Ты говорила с Бронвин? – сразу интересуется Мейв.

– Я как раз у тебя хотела спросить, – отвечает Эдди. – Мое сообщение висит непрочитанным уже почти час – с Бронвин такого еще не было. Мне даже вспомнилась Фиби…

– Черт. Черт! – С колотящимся сердцем я меряю шагами дорожку, так яростно взъерошивая волосы, что едва их не выдергиваю.

В памяти всплывает Джейк Риордан, с гадкой ухмылочкой перегнувшийся через барную стойку. «Знаешь, чего я жду не дождусь? Я жду, когда ты лишишься всего, Маколи. – Посмел ведь заговорить о Бронвин! – Как только она исчезнет, ты быстро покатишься по наклонной…»

«Исчезнет». Я думал, этот негодяй намекал, что она меня бросит. А вдруг он имел в виду другое? Я вспоминаю, как нашел Фиби – бесчувственную, в дурмане. Не знаю, зачем она понадобилась Джейку, не из-за нее он сел в тюрьму. Возможно, он всего лишь практиковался. А сейчас добрался до Бронвин…

Меня охватывает слепая ярость. Если хоть волосок упадет с ее головы, Джейку не жить. Я его прикончу. Прикончу.

– Мейв, ты можешь отследить ее телефон? – спрашивает Эдди.

– Она никогда не включает геолокацию. Ее это пугает.

– Не понимаю, чего тут бояться. Она же выкладывает свои данные в «Инстаграм»… Спокойно, Нейт, – добавляет Эдди, видимо, услышав, как я рычу от ярости. Я и правда рычал? Не знаю. Не могу думать, даже дышать тяжело. – Все будет хорошо. Нужно только…

– Я его убью, – вырывается у меня.

Оглядываюсь на дом – в дверях маячит отец.

– Что-то стряслось? – громко спрашивает он.

Я не в силах ответить. Хочу сесть на мотоцикл и мчать… куда угодно. Куда направится Джейк, если втянет Бронвин в свою безумную игру?

– Кого убьешь? – изумляется Эдди. – Я с тобой с ума сойду, Нейт!

Не глядя на экран, я бегу к мотоциклу.

– Джейка, – цежу я сквозь зубы, перекидывая ногу через сиденье.

– Что?! Объясни хотя бы! – требует бесплотный голос Эдди.

Я вновь подношу телефон к лицу и каким-то чудом выдаю более-менее связный рассказ о том, что случилось в загородном клубе.

– Я найду его. И ее. И позабочусь о том, чтобы нападение на Бронвин Рохас стало самой большой ошибкой в его жизни.

Произнеся ее имя, я немного остыл и собрался с мыслями – так на меня влияет лишь Бронвин. Если произошло что-то по-настоящему плохое, я узнал бы, так ведь? Почувствовал бы нечто похуже страха, который накатывает сейчас. Ощутил бы совсем иную боль – как