и получил статус Среднего класса. Когда стал детективом, заимел возможность перемещаться во всех классах, а сейчас я ее имею благодаря взяткам Херд.

Вы помните причины о том, почему мы разошлись. Я, блин,

устроил целую трагедию, ведь был наслышан о том, что лишь два человека из ста выживают на войне. Однако в итоге я приехал на фронт в довольно спокойный момент. Отрубленные конечности, блеклые лица, черные губы, торчащие кишечники – все это я видел очень редко и слышал очень часто от приятелей. Занимался я лишь ремонтом самолетов, на поле боя выходил редко, ведь генерал наслышан о том, что на сиронской обучении я не особо блистал силой и отвагой, но блистал в инженерии, а таких мало в армии. Поэтому я занимался этим. Ушел я из сиронской службы годик, наверно, назад, потому что работа стала слишком рискованной

Собственно, это не главная тема. Главная тема – это отношения с Лиззи. Познакомились мы в интернете на обсуждении глупого мема про собаку, что крутится на носу. Там пошел бурный разговор, мы узнали друг о друге, понравились друг другу… И встретились. Да, я очень интересный рассказчик.

Из-за того, что она жила в Кейронской Империи, а туда меня во время войны не пускали (до того момента пока я не отправился на войну, она шла уже два года. Не буду говорить, что она была одна, эта война), мы встречались лишь два раза в месяц, когда она прилетала ко мне сама в среднем на четыре дня. Эти отношения напоминали мне игры из старинных сказок, где мужчина и женщина встречается в каком-нибудь лабиринте из растительности, пахнущем цветами, и общаются так, словно может больше не увидеть друг друга. Эти встречи были такими редкими, но такими прекрасными. Она удивляла своей заботой, нежностью, умом и тем, как ведет себя.

Ее семья недолюбливала эти отношения по понятной причине. Я ведь сиронец. Уморительно было, когда она рассказывала опасения родителей:

«Он бьет тебя?» – Они с ума сошли?

«Допрашивал?» – уж если у меня украли конфеты, то

да, но не в такой форме, в какой представляют ее родители. А в какой они вообще представляют?

Каждая наша встреча была полетом в какое-нибудь, хм, новое место, даже если оно не очень хорошее. Все эти поездки старался оплачивать я с денег заработанных на службе и в банде. Да, можно было одновременно в банде быть и на службе. А то, что не можно это то, что я был отвратительным человеком в плане возврата средств тому, кому я задолжал. Деньги я, конечно, возвращал, но бывало часто, что задерживался. Это касается не только денег, ведь книги я тоже забирал и мог иногда не отдавать, потому что не хотел с ними расставаться.

В сферах с парками мы лежали на искусственной траве. Это ощущение мягкой травы, аромат. Я обычно читал книгу, а она любовалась искусственными бабочками с красивыми крылышками, покрытыми разнообразной палитрой, словно капель цветной воды падает в воду другого цвета и так раз за разом. Слушать пение птиц, играть с домашними искусственными динозаврами, вымершими миллионы лет назад. Все это так расслабляет, но одновременно настораживало то, что скоро Лиззи улетит. Одна только мысль об этом кидала в грусть. Иногда с нами был Роки, который весело бегал за мячиком и возвращал его обратно с неохотой, ведь хотел его сгрызть.

Бывали мы в стрельбищах, кино, в котором не она разоряла меня на деньги, а я сам, закупая килограммы попкорна и напитков. В ресторанах, понятное дело. Везде почти, даже на Низком классе. Именно там она увидела вживую всю нищету. Думаю, учитывая нашу нынешнюю игру, она бы сделала вид, что не помнит, как живется на этом классе.

Иногда я был в Крите, в ее прошлом доме, где редко бывали родители. Там, обычно, мы смотрели кино, готовили всякую еду. Правда, не очень то я в готовке. Плита, которая сгорела, это подтвердит.

Дом – это наша зона комфорта. Я заботился в доме о Лиззи, как о малыше, а она обо мне, как о инженере, обученного инженерии, но необученного тем, как правильно разговаривать с женским полом, чтобы не обидеть. Причем, сама она отлично общается со мной так, как я с ней. Можем чревато пошутить, обозвать нытиками друг друга и при этом после этого не разойтись, как большинство людей в то время и сейчас тоже. И вот вернусь к заботе. Я гладил ее за волосы, массажировал, был с ней в трудные времена и поддерживал. Будет очень хорошо, если мы немного поиграем в незнакомцев, скрывая все отчаяние от прошлого расставания, и вновь будем вместе. Хочу вернуть жизнь, что украл у меня ум и хорошее зрение на все происходящее, которые скрылись от меня, когда я был счастлив. Отберите у меня это обратно, – говорит одна моя сторона. Я помогу народу, – другая сторона.

И последнее, что я хочу затронуть – мама. Я ничего не помню о ней, я ничего не помню, что было до того, когда меня забрали на службу. Ничего не помню. Помню лишь сам факт того, что она была. А Херд не имела возможность рассказать о маме, ведь она моя сестра, однако она была брошена моей матерью, по словам Херд и людям из службы. Брошена в помойке, найдена ворами прошлого поколения, потом найдена с трудом мной, найдена учителями Низкого класса, что обучали ее по системе 11 классов. А встретившись с неформальным императором в 17 лет, найдена влиянием и умом. Тот решил посетить Низкий класс и буквально влюбился в Хёрд. Она мне рассказывала, что тому показалось она уверенной, гордой, остроумной, милосердной. Тот был низким, не сильно-то красивым, однако она вышла за него замуж

И вот все об этих «найдена». А потом сама она в знак благодарности нашла способ помочь Низкому классу и создала Вольмак.

Брат? Он очень много времени проводил с Херд, а со мной лишь, когда я возвращался со службы и готовился к экзаменам. Я пытался у него выяснить какая была мама, но он лишь отмалчивается. Бежит куда-нибудь и все. Мне стыдно, что один раз я задержал его, чтобы он всё-таки рассказал, го тогда он совсем рыдал, а мое сердце оборвалось кровью. Херд его никогда не расспрашивала. Братец мой, я его так любил, но очень мало знал. Херд была чуть-ли него его мамой. Она именно научила его писать, пока я был на службе, она научила