Глава 21

Паспорт мне не отдают. Говорят, что Наталья Викторовна должна явиться сама. На все мои доводы о том, что ей тяжело ползти обратно, медсестра лишь пожимает плечами. И спокойным тоном отмечает: вдруг я вообще не её дочь? Что сейчас они выдадут мне паспорт, а потом Наталья Викторовна им предъявит претензии. Нужно свидетельство о рождении и, если я меняла фамилию, то свидетельство о браке. Я спрашиваю, не понадобится ли справка от гинеколога и анализ мочи на микроальбуминурию? На что меня отправляют туда, откуда я пришла.

Кажется, этот день никогда не закончится.

Выхожу на улицу. Сердце буквально выпрыгивает из груди. Вот сама же от него сбежала, а теперь до смерти хочу снова встретиться. Надеюсь, что он ещё не уехал. Это какой-то юношеский кошмар. Перепады настроения, смута желаний и винегрет из самых разных чувств. А ещё под гипсом очень чешется рука. Надо будет одолжить у Натальи Викторовны спицу и как следует поелозить там.

Но вообще мне срочно нужна моя работа. Зароюсь, как таракан, в бумажки и не буду думать о нём. А то вся моя жизнь превратилась в разгадывание ребусов «Ткаченко ли это сын?» и «Кто эта красивая женщина рядом с Константином Леонидовичем?»

Но всё уходит на второй план, а душа пикирует прямо в пятки, когда я снова вижу его! Доктор уехать не успел. Рядом с его машиной стоит Майка. Видимо, она каким-то образом вырвалась от Прохора.

Доктор открыл дверь и, сидя за рулем, слушает её эмоциональные речи. Наверное, она признаётся ему в любви и договаривается насчёт теста ДНК.

А мне что делать? Это ведь не моё дело, верно? Я вообще не имею права лезть в их отношения, хотя спасти Ткаченко очень хочется. Но подходить к ним как-то глупо.

Поэтому я иду к такси, за которое, учитывая простой и ожидание, мы, наверное, должны уже всю мою зарплату. Ну почему у меня всё всегда через заднепроходное?

Едва передвигаю одеревеневшими ногами. Если в конце этой истории Ткаченко женится на Майке, подобрав Костика, я умру от потери крови. Трагически погибну, катаясь на воздушном шаре, зацепившись за дерево и упав при этом с отвесной скалы.

Ткаченко по закону жанра не должен достаться никому!

Но что, если Майя успокоится? Ведь была же она нормальной до того, как высмотрела его в социальных сетях. Вполне себе адекватной, пока не вспомнила, что он отец её ребенка. Это потом она поимела психологический кризис. Покатилась по широкой дороге сумасшествия, стекающей спиралью по огромному пологому склону бешенства. А до этого-то мы общались без проблем.

В любом случае сейчас я ничего не могу поделать. И однозначно к ним лезть не должна. Я завуч, я должностное лицо. Я педагог, в конце концов.

Два здоровых пальца трясутся. Окружающая обстановка от эмоций размазывается, и чувство координации громко вопит, что тело должно слушаться. Но телу не до меня. Оно мандражирует. У него там, в машине, сидит безумная страсть. И тело к ней тянется.

Но я остатками воли тяну его совсем к другому автомобилю и, заглянув в салон такси, сталкиваюсь с новой проблемой. Сбежала не только Майка. Внутри остались только мама и Прохор.

— Мама, паспорт не отдают. А где Николай?

— Я с тобой не разговариваю, — в который раз дуется Наталья Викторовна, отворачиваясь к окну.

Вот стоило появиться в нашей жизни волшебному доктору, так лучшая подруга умом поехала, а любимая мать встала на тропу войны.

— Мы вас не слишком задерживаем, Прохор? — улыбаюсь обнявшему руль водителю.

— Да мне-то что? Деньги ваши, счётчик тикает.

— Мама, я сейчас кресло подкачу и поедем обратно. Они не отдают твой документ мне.

— Не надо мне паспорт. Мне внуки нужны.

— Нет, ну вот что тебе прямо сейчас-то приперло, я не пойму? И всё-таки где Николай?

— Я его отпустила, — властно машет рукой мать куда-то в сторону жилых домов. — Ты когда с доктором на стоянке столкнулась, я аж перекрестилась. Думаю, вот оно, наконец-то сейчас всё случится! Мы с Прохором Майку буквально держали. А потом ты в одну сторону, доктор в другую. Господи, у меня аж сердце схватило, пришлось валидол под язык класть. И теперь она с ним любезничает, а ты опять ни с чем.

Ошарашенно качаю головой.

— Мама, ты хотя бы понимаешь, насколько это некрасиво? Вот так грубо лезть в мою личную жизнь?

— Да как можно лезть в то, чего нет, доченька?

— Хватит, мама. Пошли за паспортом! Я начинаю нервничать.

— Я, кстати, не женат, — подмигивает мне Прохор в зеркало заднего вида.

Вздохнув, улыбаюсь ему из любезности.

Мама открывает дверь, продолжая бурчать:

— Пока мы тратим время на ерунду, Майка заграбастает лучшего мужчину этого города.

— Я не понимаю, вы все с ума посходили, что ли? Погоди, не вставай, я кресло из-под навеса прикачу.

— Нельзя допустить, чтобы он сдал этот тест. Это дело чести! — Цепляется мама за мою одежду.

— Мама, если он отец Костика, то пусть сдаёт тест!

— Какая ж ты