Молодые сотрудники пообещали добраться даже дальше, хотя по их лицам можно было понять, что они и сами не так уж уверены в успехе. «Ладно, что выросло, то выросло, – подумал Гуров. – Все равно что-то найдут. Не может быть, чтобы не нашли. Человек не иголка. Если был такой Робин Гуд, а не выдумали мы его, то все равно что-нибудь отыщется».

Больше этим вопросом ему заниматься было некогда, потому что на этот раз позвонил Крячко и сообщил, что возле клуба «Крещатик» затевается что-то интересное и если у Гурова есть желание, то он может подъехать.

Крячко наблюдал за клубом с тех пор, как они выяснили, что именно у Осипенко имеется в распоряжении крутой джип с номером, включающим в себя три шестерки. Никаких прямых вопросов по этому поводу Гуров хозяину клуба задавать не собирался, заранее понимая, что прямых ответов не получит, а если проявит настойчивость, то, пожалуй, имеющий влиятельных друзей Осипенко сумеет организовать на него давление, которое может сильно затормозить расследование. Стас предпочел идти обходными путями, надеясь, что таким образом быстрее доберется до истины. Он все время помнил про кровь, которую обнаружили в квартире Полесского. По логике вещей, кровь эта могла принадлежать только тому, кто явился к Полесскому в качестве незваного гостя. То есть приехал на крутом джипе с тремя шестерками. Следовательно, этот человек нуждался в медицинской помощи и должен был ее где-то получить. Официальный запрос по больницам результата не принес, и Гуров сделал вывод, что раненый мог быть помещен в какую-то частную клинику, где не слишком тщательно придерживаются инструкций по приему пациентов с огнестрельными ранениями. Далее Гуров сделал вывод, что «боевые товарищи» все равно будут навещать пострадавшего, и с этой целью организовал наблюдение за клубом. Джип с тремя шестерками на номере торчал возле клуба постоянно, а около него постоянно отирались трое-четверо крепких молодых людей, видимо, составлявших у Осипенко подразделение быстрого реагирования. Наблюдатели докладывали, что среди этой гвардии царит мрачное выжидательное настроение, и это тоже говорило в пользу гуровской версии. Когда же Крячко сообщил о шевелении в рядах этого войска, Гуров не смог отказать себе в удовольствии лично выяснить причины такого оживления.

Вышло так, что к самому клубу ему даже не пришлось ехать. Когда он уже был в пути, снова позвонил Крячко и сообщил:

– Лева, дуй в направлении Кутузовского! Вся братия куда-то туда отправилась. Самое интересное, что Осипенко лично выехал. То есть он едет отдельно, а джип у него как прикрытие. Я все-таки думаю, что они в больницу поехали, потому что в джип несколько пакетов сунули. А когда совали, на асфальт пара апельсинов выпала. Ну, сам понимаешь, куда с апельсинами ходят…

Гуров догнал Крячко на Кутузовском. Тот следовал на безопасном расстоянии от «Мерседеса» Осипенко, который, в свою очередь, ехал под прикрытием черного джипа с личной гвардией. Неожиданно этот небольшой кортеж свернул с основной трассы и, проехав еще два-три квартала, посигналил возле двухэтажного особняка, обнесенного витой чугунной оградой. Особняк окружали высокие раскидистые деревья, и летом здесь, видимо, было очень зелено и спокойно. Спокойно здесь было и сейчас, если не сказать уныло. Забрызганный дождем асфальт, раскачиваемые ветром деревья, пустота за воротами – все это выглядело не слишком весело. У Гурова создалось впечатление, что этот большой дом тоже пуст, заперт на все запоры и оставлен хозяевами до лучших времен.

Однако, проезжая мимо, он заметил какое-то шевеление по ту сторону ворот, а уже потом в зеркало заднего вида увидел, как распахнулись кованые створки и обе машины Осипенко въехали во двор особняка. Ворота тут же закрылись.

Гуров доехал до угла, остановил машину и достал мобильник.

– Ну, что скажешь? – спросил он у Крячко, который уже давно отстал и только сейчас появился в переулке. – Они все подъехали к двухэтажному дому с чугунной оградой. Что тут, по-твоему?

– Частная больница, однозначно, – ответил Крячко. – Я так и предполагал, что они сюда намылились. Она даже в справочнике есть. Как и ожидалось, они решили проведать больного товарища. Думаю, и нам нужно проявить милосердие, навестить бедолагу. Застать, так сказать, эту свору врасплох.

Так как он уже подъехал к воротам, то мог наблюдать, что происходит возле дома, и тут же доложил об этом Гурову.

– Сам шеф отправился! И еще двое с ним – пакеты тащат. Думаю, медлить не стоит – такие визиты не затягиваются. Я захожу.

– Поспешишь – тоже людей насмешишь, – возразил Гуров. – Не уверен, что мы сумеем кого-то застать врасплох, если будем действовать в лоб. Сделаем хитрее. Ты вступишь в переговоры с охраной. Придумай какую-нибудь легенду покрасивее – главное, не сообщай, что ты из милиции. А я пока попробую проникнуть в этот дом, так сказать, неофициально. Должен же там быть какой-то служебный вход!

Пока Крячко выполнял его замысел, Гуров объехал особняк с тыла и нашел место, где можно было незаметно перебраться через забор. Взрослый солидный человек в галстуке выглядит не совсем органично, когда лазит по заборам, но Гуров проделал это очень быстро, так что, можно сказать, даже сам этого не заметил.

Из здания тоже вряд ли кто-нибудь мог заметить маневры Гурова – многие окна были закрыты плотными шторами, а вдоль забора и здесь росли деревья, затрудняющие обзор.

Гуров спрыгнул на асфальт и неторопливо отправился искать черный вход. Частная больница или не частная, закрытая или не очень – но все равно ей нужен черный вход. Подвоз продуктов, медикаментов, вынос мусора – проблем всегда хватает. Гуров не сомневался, что найдет служебную дверь, и вскоре нашел ее. Более того, дверь была открыта, и коридор за ней оказался пуст. Гуров без помех прошел по нему, свернул наугад в одну из дверей и очутился в просторном, застеленном коврами помещении, которое, однако, при ближайшем рассмотрении оказалось чем-то вроде отдела регистрации. Здесь находились два человека – молодой человек и девушка, которые негромко, но очень живо разговаривали между собой. Оба были одеты в медицинские халаты, но не белые, а приятного бирюзового цвета. Такой же расцветки шапочки украшали их головы. Девушка сидела за большим и, видимо, очень удобным с функциональной точки зрения столом, оборудованным компьютером, связью и еще какими-то электронными прибамбасами. Несмотря на это изобилие, девушка не производила впечатления загруженной работой страдалицы. Она вся ушла в беседу с молодым человеком – это было видно по ее сверкающим от удовольствия глазам. Ее собеседник также был по уши увлечен общением. Гурова они попросту не заметили, и это дало ему возможность спокойно осмотреться.

Вокруг царила идеальная чистота, и вначале Гуров устыдился, что влез в эту благодать в мокрых ботинках. Особенно неудобно было ему за ковры, которые он безжалостно топтал. Однако потом он заметил свежие мокрые следы, которые кто-то оставил здесь до него, – они вели к лестнице, идущей на второй этаж, – и немного успокоился. Можно было не тревожить счастливых молодых людей и самостоятельно отыскать Осипенко по следам, но, когда Гуров решил это исполнить, девушка неожиданно заметила нового человека, вторгшегося в ее владения.