уже громче. Ну, и эхо тоже развеселилось. Видимо, давно уже никто не отдавал здесь военных команд. Я стала вспоминать всякие военные слова из разных фильмов, но в голову лезла всякая дурь:

— На абордаж! От винта! Свистать всех наверх! — ерунда получается, я же не наверх. И что теперь: — Свистать всех наниз! Фигня какая-то! Ну и ладно! В атаку! Ур-ра!!!

Я добежала до низа башни, пнула дверь, поскользнулась и врезалась в херра Михеля.

— Ура? — он удивился, но не дал мне упасть.

— Ой, я думала, вы уехали, — к моим щекам приливала кровь.

— Ключ от входа, — он протянул мне массивный железный ключ.

— Спасибо, — я хотела сказать, что уже входила в замок, и ключ мне для этого был не нужен, но вовремя передумала. — Спасибо, — сказала я ещё раз и сделала книксен.

«Вот дура!» — судя по выражению лица, подумал старик.

«Пусть и дура, зато я в замке», — я прошла к двери, оглянулась и достала ключ.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 31

— Я должен показать вам ваши апартаменты, — дворецкий развернулся и пошёл в сторону входа.

— А вещи мои? Я без них не могу, — хотела я грозно прикрикнуть на него, но по факту почти что проблеяла.

— Вещи будут доставлены. Позже.

Позже, так позже, мне уже не терпелось попасть в замок, ещё немного и я на одной ножке запрыгала бы за ним.

Знакомый вход. Из замка дохнуло теплом. Странно, в башне не было такого живого запаха. Там пахло старым деревом, каменной кладкой и мёрзлой землёй. Запах жизни, живых людей за многие годы повыветрился. А в самом замке — нет. Но почему мы не входим?

Дворецкий медлил. Наконец он повернулся ко мне:

— Видите ли, фройляйн, — замялся он. — Проживание внутри исторической части замка — это совершенно другие деньги. Вы вполне уверены, что можете себе это позволить?

Ну, вот! Начался вполне себе обыкновенный развод на деньги. Вот тебе и кусочек древней Европы, а до черноморского побережья — рукой подать!

— Если фройляйн решит, что ей это не подходит, то она всегда может вернуться в свой прекрасный номер в гостинице, — дворецкий истолковал моё молчание как нерешительность. — Жизнь в замке — это мечта. Но не всем она по карману, — он улыбнулся.

— Мне подходит, несите вещи, — я отстранила его и перешла порог. Вот ещё! Смеяться он будет надо мной! Пусть Стасик растрясёт кошелёк. В конце концов я не мерседес и не шубку норковую прошу, а удовлетворяю свои культурные потребности. «Ага, удовлетворяешь! — злорадно заметило моё второе я, — каждую ночь. Стас за это тоже будет платить?» «Фи! Ишь чего вспомнил! — фыркнула я. — Просто здесь сервис такой. Удовольствия в ассортименте». «Стасу расскажешь?» — заметил голос. «Отлипни, зануда! Без тебя тошно!» Голос скрылся.

Дворецкий меж тем обогнал меня и уже поднимался по каменной лестнице. Я спешила за ним, а сама вдруг подумала — не прекратятся ли мои ночные приключения? Ведь я уже так привыкла к моим вечерним гостям, что, не отдавая себе отчёт, я уже начала ожидать их приход с окончанием дня. Чёрт! Что за ерунда в голову лезет!

— Скажите, херр Михель, а если бы к примеру фермеры из нижней деревни приходили к нам с товаром по вечерам, то для прохода в замок им нужно бы было особое разрешение?

— Фройляйн не понимает, — на ходу обернулся ко мне дворецкий, — я же объяснял — из нижней деревни никто к нам не ходит.

— Вот это меня и смущает, — вздохнула я.

— Что? — херр Михель свернул в узкий каменный коридор и остановился в проходе.

— Пришли уже? — улыбнулась я.

— Да, пришли, — он взял у меня ключ и отворил дверь. — Мне надо будет взять у вас маленький…

— Залог? — я пожала плечами. — Но навряд ли вас что-то заинтересует в моих вещах.

— Маленькую расписку, — наконец вспомнил дворецкий. — О том, что вы переселяетесь добровольно в замок и обо всём предупреждены.

— О чём это — обо всём? — не поняла я.

— О-о, это — пустяки, формальность, — он достал из внутреннего кармана бумагу. — Предупреждение, что вы ограничены в удобствах. Предупреждены, что в покоях не делался ремонт. И на вашу постель, к примеру, может упасть штукатурка. Нет, фройляйн, не думайте, она не обязательно должна упасть. Но если вдруг упадёт, то вы были предупреждены. Подпишите?

— Легко! — я подмахнула росписью лист, даже особо не вчитываясь. — Доволен?

— Да, всё в порядке, — старый херр аж заулыбался. — Формальности улажены. Добро пожаловать.

Дворецкий ушёл за вещами. Я толкнула дверь и оглядела своё новое жилище. В смысле, как оглядела — нашла встроенный в толстую стену выключатель. Светильники были сделаны в форме свечей. Часть из была встроена в деревянную круглую люстру, которая висела под сводчатым потолком. Другая часть располагалась в канделябрах и бра, развешанных по стенам. Благодаря этому в спальне было очень светло. Всё-таки хорошо, что блага цивилизации нашли своё место даже в этом старинном алькове. Стены комнаты закрывали гобелены. Вышитые на них олени, медведи и уточки напомнили мне коврики над кроватями в бабушкином доме. Ближе к правой стене величественно, а никак иначе возвышалась резная кровать с тонким шлейфом балдахина.

Балдахин свисал не надо всей кроватью, а только над её изголовьем. Интересно, все эти гобелены, покрывала и балдахин, они — старинной работы или, как говорится, новодел? Постельное пусть лучше будет современное. Какая радость валяться на старом, изъеденном молью антиквариате. И даже пусть не изъеденном, всё равно.

Я отвернула покрывало и осталась довольна. Бельё, на мой взгляд, было самое что ни на есть современное. Даже украшенное лесными мотивами, в тон гобеленам. Мама бы заявила, что эти мотивы аляповаты и так же подходят для комнаты, как осёл в таксисты. Но по мне так сойдёт.

Рядом с кроватью стоял шкафчик для вещей. Наверное, всё же это было позднее усовешенствование, так как в ногах у неё был длинный, во всю кровать, сундук. Вот он-то как раз и был расписан цветочками в тон гобеленов. Интересно, пустой он или нет? В чужие вещи, конечно, нос совать нехорошо, но в этой комнате все вещи принадлежат мне. Хотя бы и временно. Я за них заплатила. Почти. Взяла в аренду. Короче! Я полезла в сундук. Крышка у него была тяжеленная, как у сейфа, хоть и деревянная. Ручек, естественно, не было ни одной. Я примерялась и так, и этак. Но кованый пробой больно впивался в ладонь, а по самой крышке пальцы скользили. Может, сундук заперт на внутренний