на этой извилистой дорожке. Она чуть-чуть поворачивает руку и переплетает наши пальцы. И эта небольшая перемена в том, как мы держим друг друга за руки, заставляет мое сердце биться быстрее.

Я украдкой смотрю на нее, сидящую рядом, как раз в тот момент, когда она оглядывается на меня. Мы на секунду цепляемся взглядами и при этом не прекращаем улыбаться.

– Готова? – спрашиваю я.

– Тебе ли не знать, – отвечает она.

Корабль начинает вращаться, подталкивая Ханну ко мне. Наши соединенные руки скручиваются под странным углом, поэтому я отпускаю ее руку и обнимаю ее за плечи. Она замирает на секунду, но, прежде чем успевает вырваться, машина внезапно переключается и начинает крутиться в другом направлении. Я невольно наклоняюсь, и до того, как успеваю это осознать, моя голова оказывается на коленях Ханны. Мои щеки горят. Я стараюсь подняться, но тут корабль вновь меняет направление, и моя рука приземляется прямо на грудь Ханны.

Я поворачиваюсь к ней лицом, ее глаза широко раскрыты от шока.

– Э-э, извини, – бормочу я, быстро приводя себя в порядок. – Я не хотел тебя ощупывать.

Короткое мгновение мы пялимся друг на друга, а в следующее уже заливаемся смехом: корабль неожиданно так сильно качнуло, что нас обоих швырнуло к человеку, сидящему с другой стороны от меня.

Теперь я извиняюсь уже перед ним.

Волосы Ханны развеваются на ветру, а выражение лица нежное и светится радостью.

Мое сердце раскрывается и болит, когда я смотрю, как она смеется, пока наши тела бросает из стороны в сторону. Она такая красивая, что у меня перехватывает дыхание.

Она поворачивается и ловит мой взгляд… снова.

На этот раз Ханна хватает меня за руку и еле слышно произносит:

– Я тебя держу.

Я понимаю, что это так. И как бы часто и круто ни менялось движение корабля, как бы сильно нас ни качало и как бы ни колотилось мое сердце, я вдруг ощущаю, что мое душевное равновесие восстановилось. Здесь, где мир, кажется, принадлежит только нам двоим, она держит меня. А я держу ее.

– Ты, походу, гордишься собой, да? – спрашивает Ханна.

– Я только что победил тебя и всех остальных в Dune Raiders! – кричу я. Я оглядываюсь на шесть крутых горок, которые только что покорил. Меня распирает от гордости.

– Ты тяжелее меня на пятьдесят фунтов, а всем остальным по шесть лет, – замечает Ханна. Моя грудь сдувается от стыда.

– Ну что, теперь ты готова обменяться пакетами? – спрашиваю я.

Мы с Ханной расстались на пятнадцать минут, пока каждый заходил в сувенирный магазин. Она сказала, что ее пакет для меня. Забавно, потому что мой пакет для нее.

Она протягивает свой, и я передаю ей свой.

Мы одновременно заглядываем внутрь.

– Охренеть, – говорю я.

– Боже мой, – говорит она.

Я достаю набор LEGO «Тысячелетний сокол». Это не совсем тот же набор из серии «Звездные войны», что был у меня в детстве, но он потрясающий. Это, пожалуй, самая крутая вещь, которую мне приходилось держать в руках.

Я поднимаю глаза и вижу, как зрачки Ханны расширились от удивления. Она достала набор LEGO «Сейлор Мун», который я нашел для нее в магазине. Она медленно поднимает глаза, чтобы встретиться со мной взглядом.

– Это самая классная вещь во всем мире, я говорю это от всего сердца, – восхищенно шепчет она. Детская искренность и простодушное удивление в ее голосе так прекрасны, что я не могу сдержаться. Я обнимаю ее и целую в макушку.

– Я рад, что тебе нравится.

– Я в восторге. А тебе нравится твой?

– Лучший подарок, который я когда-либо получал, – отвечаю я.

Ханна поднимает подбородок, указывая на что-то позади меня.

– Что? – спрашиваю я, оглядываясь. – Ты их знаешь?

Какая-то группа девушек таращится на нас.

– Не-а, но у меня такое чувство, что они знают тебя, – говорит она.

Мой телефон гудит. В Корее еще нет и четырех утра, поэтому вряд ли звонит мой менеджер или кто-то из компании.

Еще один бжик. Еще одно сообщение.

Я смотрю вниз, чтобы прочитать сообщение, и слышу вздох и визг.

– Я думаю, это он.

– Он здесь.

– Он действительно травмирован. Посмотри на его лодыжку.

– А что это за девушка с ним?

– Интересно, что случилось с Минги.

Нас окружают голоса, стреимительно растущая толпа приближается.

Ханна поворачивается ко мне, широко распахнув глаза от изумления.

Я пожимаю плечами, потому что понятия не имею, откуда все знают, что я здесь. Разве что… Ханна выложила нашу фотографию у входа в ЛЕГОЛЕНД.

– Гм, все произошло неожиданно быстро, – ворчит Ханна, глядя на свой телефон. – Двадцать семь репостов. Какого черта? И они разыскали тебя всего за час?

– Извините за беспокойство, не могу ли я получить ваш автограф? – К нам подходит какая-то девушка, а толпа начинает нас окружать. Симпатичная блондинка смотрит на меня с благоговением, и лишь на мгновение отрывается, бросив убийственный взгляд на Ханну.

Я беру ее ручку и пишу свое имя на ее карте ЛЕГОЛЕНД. Мне в лицо тычут еще три карты. Непрерывное жужжание моего телефона наконец прекращается, но сменяется зловещим рингтоном музыкальной темы Дарта Вейдера.

Хэ Джин.

– Извините, я на одну секунду, – говорю я толпе, прикладывая телефон к уху. Бегло осматриваю группу девушек и нахожу Ханну в стороне. Протягиваю руку, она хватает ее и я тащу ее за собой, просто на всякий случай.

– Привет, – говорю я в трубку, – могу я тебе перезвонить?

– Джин Сок, объясни мне, почему по Интернету гуляет твоя фотография с девушкой, которая не является Минги. Ты действительно решил игнорировать все, что я советую тебе делать и не делать? Что непонятного в словах «держаться подальше от публики»? – спрашивает она. Для любителя ее речь звучит совершенно нормально. Но мне-то лучше знать. Чрезвычайно резкий акцент на букве «к» в моем имени говорит о раздражении и разочаровании.

У меня слишком хорошее настроение, чтобы мне ломали кайф.

– Хэ Джин, объясни мне, почему ты сейчас проверяешь Google Alerts. Разве ты не должна в это время спать? Послушай, у меня тут группа фанатов, американских фанатов, которые стоят и просят автографы. Я уверен, ты бы хотела, чтобы я поблагодарил их за то, что они смотрят наше шоу, – говорю я. – Я перезвоню тебе позже. Поспи немного, Хэ Джин. – Я отключаюсь. Уверен, что мне еще придется заплатить за это.

– Все хорошо? – спрашивает Ханна. Голос у нее обеспокоенный и немного взволнованный. Ей никогда раньше не приходилось прорывать окружение фанатов. Здесь не меньше тридцати человек и, кажется, толпа все прибывает. И я уже могу сказать, что американские фанаты немного более напористые, более агрессивные.

Я окидываю взглядом