Старик не отводил взгляда.

Андрей рассматривал натянутую кожу между седых бровей.

Он просил пробить информацию по Лене, следил за ней, завалил двух в ее квартире — где-то в этой цепочке была утечка. Или он судит по слухам. Иначе не изучал бы реакцию так пристально.

— Я поговорю с поставщиком, — неожиданно сказал Шелехов. — Если это вина брака, претензии к нему.

Демьян вернулся к еде.

— За промах отвечает Рем, — отрезал он. — Раскрыл себя, упустил груз. Доли тебя лишаю, и возмести мне потери, Андрей.

— Конечно, — скрыв облегчение, согласился он.

Сумма большая, по финансам ударит сильно, когда расходы из-за Лены и так большие, но это значило, что Демьян закрыл тему. За пять месяцев денег он сможет достать.

Он ощутил, что в кармане джинсов завибрировал телефон, но не подал вида.

— Я могу идти?

— Что ты, Андрей… Ты ведь гость, волен делать что хочешь. Выздоравливай, — с тихой заботой добавил Демьян и вернулся к еде.

Ублюдок.

В прошлый раз притчу рассказал о неблагодарности. О волке в капкане и человеке, который его освободил. Волк загрыз человека, его загнали облавой и растянули шкуру на двери. Параллель легко провести.

— До встречи, — ответил Андрей.

Из ресторана они вышли через центральный вход.

Шелехов вернул оружие и направился к машине.

— Я с тобой не еду, — он достал телефон.

Пришла смска: «Нашел место для родов, приезжай, все обсудим». Андрей стер сообщение, а когда поднял голову, обнаружил что Шелехов, вместо того, чтобы сесть в авто и свалить, смотрит на него.

— Осторожней со своими бабами.

— Ты это к чему? — с вызовом бросил Андрей.

— Предупредил. По-дружески.

— Не лезь не в свое дело.

Андрей подождал, пока тот уедет, проводив авто пристальным взглядом, и направился к метро. Лену помнят по клубу, шила в мешке не утаишь. Уже подозревают. Нужно снова переезжать, прятать ее.

Он добрался до машины, потом подъехал к госпиталю.

Старый знакомый тоже вызывал настороженные чувства, но кому-то придется довериться. Ей нельзя в больницу. Нельзя, чтобы девочку выкрали вместе с ребенком. Он вспомнил взгляд Демьяна: ее придется хорошо прятать. Лучше не в этой стране. Сразу, как сделает хорошие документы. Пока не получится ее вывезти, придется быть покладистым — отдать деньги, продолжить работу, не идти на конфликт.

Лена не понимает ситуацию.

Не понимает, что с ней сделают, когда найдут. Даже через годы: у того, чем он занимается, нет срока давности. С Диной было по-другому, кроме них никто не знал, что дочка может оказаться от него. У нее был муж, охрана. За ней следили менты.

Этой девочке помочь некому.

Андрей прикурил, борясь с дрожащими пальцами. Дым показался особенно горьким.

Пассажирская дверь резко распахнулась. Быстрее, чем успел подумать, он выдернул из-за пояса пистолет и прицелился в проем. Спусковой крючок выжал до критической отметки перед выстрелом. Остановили вытаращенные в изумленном страхе глаза Николая и распахнутый поверх формы белый халат.

— Андрюха, это я!

— Извини, — он первым отвел взгляд, и спрятал оружие на коленях.

Николай уселся на пассажирское сиденье.

— С тобой все нормально?

Андрей положил руку на руль, рассматривая сигаретку в пальцах. Они никогда не обсуждали, кто он. Но Николай неглупый мужик. И именно сейчас объясняться, почему он дергается от каждого шороха, не хотелось. Еще в первый раз должен был догадаться, когда в Ростове приполз к нему с дыркой в брюхе после перестрелки, когда Илью гасили.

— Ты мне смску прислал, — напомнил он.

— Я место нашел. Будет все, операционная, оборудование, полностью конфиденциально. Отойдут воды или начнутся схватки с интервалом минут в десять, позвонишь мне, — он положил на приборную панель ключ. — Едешь по адресу, я подъеду и приму роды.

Андрей забрал ключ.

— А если не смогу? Как принять роды без врача? На всякий случай.

— Ты уж постарайся ее довезти, Андрей. Ну, если не получится, уложишь и просто жди, следи за дыханием, пока не появится головка…

Он сосредоточенно затянулся, слушая врача.

Ничего сложного. Если с ней все будет хорошо, положить, ждать, поддерживать головку, пока ребенок полностью не родится, отсосать слизь, перетянуть пуповину.

— Нервы у тебя крепкие, справишься, — закончил Николай. — Записать?

— Запомню. Сколько должен?

— Нисколько.

Около минуты они молчали, не сговариваясь, вспоминали одно и то же.

— Андрей, слушай, — сказал Николай. — Девочка совсем молоденькая… У вас там все серьезно или как? Свадьба будет?

— Нет-нет, — неожиданно начал заплетаться язык, как будто мышцы отказали. — Мне нельзя.

— А давно знакомы?

Заметил, что Лена скованно держалась, как с чужим.

— Нет, — он докурил до фильтра и погасил окурок в пепельнице. — Это случайный залет. Бывает. Пристрою их, дальше нам не по пути. Образ жизни не позволяет.

— Убежденный холостяк? — усмехнулся Николай.

— Точно, — от усталости даже усмехнуться не получилось, рот просто не слушался. — Ну, мне пора.

— Бывай, — они пожали друг другу руки, Андрей от рукопожатий отвык и замешкался. — Купи девочке цветов. Ей тяжело, поверь.

Врач выбрался из машины и заспешил к темным корпусам.

Хотя бы одна проблема решена.

Ей будет, где родить. Лене он не показывал своих страхов, а их много было. Глупая девчонка. Свалилась ему на голову — решай теперь проблемы, как хочешь. Даже не понимает, что не все можно решить. Андрей вспомнил глаза Демьяна и ощутил приступ злости и страха за нее. Можно ее защитить, сделать документы, но он сильно скован материальными проблемами, международным розыском и опасными связями. Самое паршивое — не знаешь, кому верить. Кто будет верен, а кто предаст.

Снова хотелось курить — по привычке.

От сигарет уже тошнило и было горько во рту. Перекурил. Он порылся в бардачке в поисках мятных леденцов. Мята хорошо помогает… Вместо них пальцы нащупали обручалку. Кольцо валялось на дне, под хламом. Он автоматически надел и снял его. Пару обручальных колец он купил вместе со свадебным, только не успел отдать. Память о ней, о Дине. Мужское он недолго носил, когда совсем было тошно. Женское где-то сгинуло.

Когда-то он хотел брака.

До того, как пришлось поставить на себе крест.

Он как-то узнавал, Кац прилетал в Москву по делам. Может, и сейчас здесь. Все про них узнал, сколько смог, не привлекая внимания.