...Мари вернулась от ледяной стены обратно на поляну. Хмуро покосилась на коня и потёрла ноющую поясницу. А потом глянула ввысь на искрящееся солнце и чистое небо. Прислушалась к звукам леса и сразу забыла обо всех неприятностях. Душу продолжало покалывать тонкой иглой беспокойство за Весту, но всё остальное ушло. Остались лишь Летнее тепло, голоса переговаривающихся птиц и треск качающихся от ветра веток.

Здесь — на свежем воздухе — у Мари открылись глаза. И как она могла быть такой глупой! Обиды, капризы, злость. Вела себя, как маленькая избалованная девочка. Прежде — будучи полукровкой-шу — она никогда себе подобного не позволяла. Не перед кем было проявлять характер. А, обретя семью, вдруг принялась демонстрировать отрицательные черты. Верх безрассудства! Испугалась будущего! Разве раньше было не страшнее, когда грозила пожизненная участь игрушки в руках сильных мира сего или ранняя гибель во имя их грандиозных планов?

Конечно, Мари, по-прежнему, не радовала перспектива стать однажды Повелительницей Зимы. Потому что Дворец был и оставался тюрьмой. А ещё являлся не последней причиной мрачного настроения и странного поведения. Не удивительно, что её бабка Северина Дората такая злыдня. Да, она от рождения не была добра к окружающим. Но безвылазное сидение в гадюшнике не прибавляет светлых эмоций никому.

Инэй вернулся через полчаса, когда Мари удобно расположилась на траве, поставляя лицо солнцу, и впитывала бодрящую энергию небесного светила. Стихийница услышала, как потоки воды схлынули вниз. Это стена, окружавшая поляну, прекратила существование, подарив влагу траве и деревьям. Выглядел Его Величество сосредоточенным, но спокойным. Не похоже было, что произошло нечто из ряда вон. В руках он держал фляжку из серебра.

— Проснулась, — улыбнулся Король, снимая маску, под которой прятал лицо от посторонних глаз. — Отлично. Сейчас приготовлю тебе особенный напиток. Он избавляет от неудобств из-за непривычного способа передвижения.

Мари ошалело наблюдала, как Инэй достает из дорожной сумки небольшой мешочек и высыпает в фляжку его содержимое — смесь разноцветных порошков с незнакомыми продолговатыми семенами.

— Что? — Король весело подмигнул дочери и принялся трясти тару. — Я девятнадцать лет женат на целительнице. Успел выучить кое-какие приёмы. Снадобье снимает усталость и ломоту в теле. Нужны лишь некоторые измельченные травки, семена, родниковая вода и серебряный кубок. Впрочем, фляжка тоже подходит. Готово. Пей до дна.

Вкус напомнил морковно-тыквенный сок, который ученикам давали в Академии, чтобы укрепить здоровье. Но отцовский напиток был более терпкий и освежающий. Почудилось, по телу прошла прохладная волна.

— Значит, ты искал родниковую воду? — спросила Мари, отмечая в уме, что боль в спине начинает уменьшаться.

— Не только, — Инэй закрепил сумку на боку лошади. — Тут селение неподалёку. Я наведался в трактир. Инкогнито, разумеется. Чтобы узнать, что нового творится на территории теней. Во Дворец доходит не вся информация. Даже городовик Франк знает недостаточно.

— Территория теней? — переспросила Мари, протягивая Инэю пустую фляжку.

— Людей, живущих рядом с заливом Ариссу, из-за скрытности и негостеприимности прозвали тенями. Впрочем, есть и другая причина. Поговаривают, они умеют колдовать. По крайней мере, в это верят люди.

— А мы верим?

— Большинство стихийников не воспринимает всерьез род человеческий в принципе. Веста же думает, что дело в некоторых травах. Местные измельчают их и рассыпают, когда появляются гости. С непривычки порошки вызывают галлюцинации, которые непосвященные и принимают за колдовство. Подробности расскажу по дороге. Только надень маску. Ни к чему рисковать.

К счастью, после привала Инэй не стал гнать коня, как ночью. Медленной езду тоже назвать было сложно, но Мари почти перестала бояться упасть, и смогла сосредоточиться на рассказе отца. Тем более, он заслуживал внимания.

Округа залива Ариссу была заселена полторы сотни лет назад после ссоры городовика Дессона со старшим сыном. Отпрыск пытался поднять восстание, но проиграл. Казнить кровиночку у правителя не поднялась рука, и он сослал его на окраину владений — на пустующие земли с соленым заливом, непригодным для питья. С молодым человеком вынуждены были уйти и его соратники с семьями.

Но ссылка неожиданно обернулась выгодой. В пресной воде новые обитатели Ариссу недостатка не испытывали. На их новой территории обнаружились чистейшие родники. А соль из залива оказалась особенной и очень полезной для стихийников. Не успели изгнанники опомниться, как у них установились торговые связи с Дворцами, особенно, с Зимним, больше всех нуждавшимся в товаре.

— Можешь представить гнев городовика: хотел наказать сына-предателя, а сделал ему невероятный подарок, — рассказывал Инэй, пока конь вез их вдоль высоченных, но редких сосен. — Отец отправил армейцев схватить провозглашенного правителя Ариссу, но те вернулись ни с чем. И в усеченном составе. Именно тогда и началось колдовство. С эу творилось нечто невообразимое. Им начало казаться то, чего нет. Они убивали друг друга, а потом клялись, что сражались с чудовищами. Городовик предпринял ещё несколько попыток поквитаться, но ничего не добился. С тех пор изгнанников оставили в покое. Но если кто-то без спроса пытается проникнуть на их территорию, обязательно случаются "неприятности".

— С тобой и Грэмом тоже что-то случилось, когда вы ездили на переговоры?

Инэй ответил не сразу.

— Можно и так сказать. Мы приехали по обоюдному соглашению с местными. Но однажды ночью я вышел из шатра, в котором нас поселили. Я беспокоился за Весту, запертую Цветом в Весеннем Дворце. И за тебя, оставшуюся в Эзре на попечении чужой семьи. Не мог уснуть. В общем, задумавшись, я случайно зашёл за территорию лагеря для гостей. До сих пор точно не знаю, что видел. Нечто среднее между зверем и человеком. Испугался я тогда страшно. Кинулся наутёк со всех ног. А вслед услышал голос, предсказавший беду.

— Какую? — тихо спросила Мари, отлично помня, что именно в это время Буран Дората начал осаду несчастного города из-за белого мрамора.

— Голос сказал, что жизнь мне искалечат лёд и пламя. И что я ничего не смогу изменить. Поэтому я не уверен, что дело только в особенных травах и их влиянии на наше сознание.

— Какой план? — у Мари по спине пробежали мурашки.

— Будем договариваться и подчиняться, — вздохнул отец. — В трактире мне поведали, что теперь нельзя подъезжать к границе залива. Нужно отправляться на постоялый двор, расположенный в последнем людском поселении, и ждать переговорщика с "колдовских" земель. Вероятно, это вызовет промедление, но придется действовать по их правилам. На кону стоит слишком многое.

****

На постоялый двор под удручающим названием "Последний очаг" приехали в сумерках. Отцовская настойка помогла. Ни спина, ни ноги не болели. Мари чувствовала усталость, но, скорее, приятную, нежели напрягающую.