– Точно! – загорелись глаза у бабушки. – А давай-ка мы с тобой по рюмочке, а?

– Ой, мам, вот и не хочется, а как тебе откажешь? – подскочил к столу Коровин. – Давай свою печенку. И чего там еще – борщ?

В это время Мария Адамовна находилась в ресторане и полыхала негодованием.

Напротив нее сидели раскрашенная, как гейша, Тонечка Абрикосова, Вера Игнатьевна с новой дикой химией на голове и разрумянившаяся бабушка Анна Никитична. Бабушка была не одна, рядом с ней восседал лысый, как колено, сухонький старичок в куцем пиджачке.

– Анна Никитична, так вы нашли себе друга по сердцу? – спросила Мария Адамовна, увидев этого старожила в стенах ресторана.

– И-их, милая! Так ишо пятьдесят годков назад, – махнула сморщенной ручкой старушка. – Не пускает меня Иван Иваныч больше по ресторанам-то без его. Грит, я тя знаю, как зачнешь глазишшами-то стрелять! Уж больно он у меня ревнивый. Иван Иваныч, это я про тебя рассказываю, говорю, что муж ты у меня строгий.

– А потому как бабу завсегда в строгости держать надобно! – важно выдал Иван Иваныч и налил себе стопочку водки.

– Вот, очень сурьезно к семье-то относится, – с гордостью похвасталась Анна Никитична.

– Как, простите, пятьдесят? – воскликнула Мария Адамовна. – А как же… Чего ж вы тогда столько времени у нас-то?

– Нет, главное, у нее муж, а она у нас чье-то место занимает! – возмутилась Тонечка Абрикосова. – Мужчин не хватает, а она конкуренцию создает!

– Так ить я ж за деньги, – объяснила Анна Никитична. – А мужиков-то, их еще и не было ни одного! Ну, этого нашего кузнечика Витольда Васильча я и не считаю.

– А зачем вы вообще ходите? Деньги платите? – не понимала Коровина.

– Ясно зачем, – сузила глаза Вера Игнатьевна. – Она шпионила. Для какой-нибудь фирмы. Я знаю, по телевизору видела: забрасывают в тыл врага шпиона какого половчее, и он все тайны вызнает.

– Анна Никитична! – с укоризной покачала головой Мария Адамовна, но старичок вдруг бурно вступился за супругу.

– Цыть, бабы! Не шпиён бабка! – рявкнул он на весь зал. – А просто у нас дома три дочери! И все без мужиков детишек ростют! Токо им некогда по вашим клубам бегать, работают оне. Да и дорого всех-то троих – никаких денег не напасешься. Вот я и решил бабку нашу запустить. А как мужичонка проявится – сразу чтоб к нам домой зазывала. А потому как имеем право за наши деньги!

– Да токо ишо ни одного и не проявилось, – тихо добавила Анна Никитична.

– Вот именно, – кивнул супруг. – Так что… мы бабку теперича решили в спортзал запустить.

Женщины охнули.

– Вахтером! – пояснил Иван Иваныч. – Так оно получше будет – и мужиков выглядывать станет, и деньги в дом нести.

Такую рациональность никто даже не стал оспаривать. Мария Адамовна лишь негромко спросила у Анны Никитичны:

– А вы в курсе, что сегодня и за этого вашего… генерала вам надо заплатить? Все же вас два человека.

– Он заплатит, – спокойно кивнула бабушка.

И женщины успокоились. Правда, настроение у Марии Адамовны от этого не улучшилось. Она сразу заметила кучку мужчин, про которых подслушала вчера. Они были все среднего возраста, шумно обмывали какое-то звание, однако рядом с ними восседали молоденькие женщины. По поведению этой компании, а также по обрывкам их разговоров Коровиной стало сразу ясно – эти спутницы вовсе не спутницы жизни мужчин, то есть дяденьки пришли сюда развлечься не с женами. Но и не строго мужским коллективом, что печалило. Тем более что Тонечка канючила:

– Мария Адамовна, ну где же мужчины-то? А? Вы обещали!

– Да вон они сидят, – кивала в сторону компании Коровина. – Только… они сейчас, так сказать, с… тренажерами для вас. Они без жен, но очень хотят узнать, сможете ли вы увести мужчину у ветреной девицы.

«Тренажеры» явно обескуражили «счастливиц».

– А других не будет? – капризно кривила губки Тонечка.

– Антонина! В наше время выбирать не приходится. Берите что дают, – вздохнула Мария Адамовна и подбодрила: – Смелее! Дайте же бой за свою судьбу.

Тонечка как-то странно вытаращила глаза и принялась часто и натужно дышать, а Вера Игнатьевна сурово набычилась – дамы готовились к бою.

В это время дома у Коровиных было спокойно и тихо. Баба Нюра пригубила водочки и тут же отошла ко сну, а вот Ивану Михайловичу никак не спалось. Да и чего спать, когда на дворе еще десять часов, а душа требует шума и веселья!

Недолго думая, он собрался, побрился, надел самый лучший Андрюшкин свитер и даже поодеколонился дедовским «Шипром». Взглянув на себя в зеркало и заметив там необычайно приятного Коровина, он вышел из дома. Сначала решил просто прогуляться. Гуляют же люди перед сном, почему бы и ему не пройтись? Нет, было у него, конечно, желание зайти к жене в ресторан, но он даже боялся представить, что она ему скажет. Поэтому и решил обстановку не нагнетать и развеселить себя прогулкой. Возле их дома все было знакомо и неинтересно, и Коровин подался дальше – поближе к культурному центру, к ДК. Однако, забредя в чужой двор, он испугался. Грубый хохот молодых парней, выкрики, далекие от литературных цитат, а уж сам вид встречных прохожих… Молодежь какими-то стаями, с бутылками пива…

Коровин повернул назад, но вдруг вдалеке заметил две знакомые фигуры – одна повыше, а другая совсем низкая.

– Кулаков! – радостно крикнул Иван Михайлович, и в его нетрезвой голове мгновенно созрел вполне трезвый план. – Кулаков! Борис Борисович!

Он не ошибся, это был Кулаков, он гулял с собакой перед сном.

– Какая встреча! – радостно кинулся к нему Коровин. – Ну надо ж! Средь шумного бала! Случайно! Тра-ля-ля-ля…

– О, Михалыч, а ты чего здесь? – удивился тот.

– Так я ж здесь… боюсь! – радостно сообщил Коровин. – Вот иду и боюсь! А тут ты! Такая встреча!

– Ты выпил, что ли? Опять меня к себе зазывать станешь?

– К себе? Да что я, совсем рехнулся? – возмутился Коровин. – Я, брат ты мой, тебя не зазывать, я тебя просить буду! Нет, сразу говорю: не к нам! Но… помоги, а?

– Что опять у тебя стряслось?

– Понимаешь, жена в ресторан отправилась. По работе! Исключительно по работе, а так бы она у меня фиг куда! Ты меня знаешь. И вот теперь просит ее встретить. А я как встречу-то, когда я даже дойти до того ресторана боюсь!

– Так здесь вроде бы и ресторанов-то поблизости нет.

– «Малахит»! Я подслушал – «Малахит»! Только я один… Пойдем, Борис Борисыч, а? Только туда зайдем. Ее возьмем, и домой. Нельзя женщин оставлять на произвол судьбы. Тем более что она на работе.

Кулаков уже знал, что отделаться от Коровиных сложно.

– Хорошо, только Одера домой заведу.

Они заявились в ресторан, когда там уже вовсю шло веселье. Свет был приглушен, музыка громко играла, а гости были изрядно навеселе и толкались на маленьком пятачке возле музыкантов.