тюрьму так или иначе. Разве тебе не подошло бы больше, если бы ты не лежал в камере с пулей в теле?”

Помощник шерифа Довер направил винтовку прямо на Бирна. Рассел мог поклясться, что увидел клыки, когда мужчина ухмыльнулся, но Бирн закрыл рот слишком быстро, чтобы быть уверенным. Верн Пипкин поднял руки.

“Пожалуйста, Джейк, — сказал он помощнику шерифа, — будь осторожен, куда ты указываешь!”

Бирн сказал: “Это хороший совет, джентльмены”.

Расселу не терпелось выхватить свой кольт, но он не хотел начинать перестрелку без крайней необходимости. На улице позади них были горожане, наблюдавшие за происходящим, слишком увлеченные, чтобы добраться до безопасного места. Их упрямство может просто стоить им жизни.

— Ты угрожаешь представителям закона, Бирн? — сказал Рассел.

“Ты предупреждал меня; теперь я предупреждаю тебя. Я отпущу гробовщика и пойду своей дорогой, но я не собираюсь ни в какую калабузу.”

“И почему?”

“У меня нет времени”.

“Внезапно ты заторопился покинуть Хоупс-Хилл?”

“С самого начала никогда не хотел сюда приезжать”.

“Хорошо, тогда почему ты это сделал? Что у тебя за дела в моем городе?”

“Теперь это твой город, не так ли?”

Верн сказал: "Он ищет старого Дока Крейвена, но Док уехал в старые штаты! Этот человек говорит, что Док забрал его сердце или что-то в этом роде". Бирн оттолкнул его, но Верн запаниковал, оказавшись между ним и полицейскими. Он указал на свой висок. "Он не прав в своем номере!"

К удивлению Рассела, Бирн оттолкнул своего заложника, сдавая его, но сделал это с такой силой, что Верн споткнулся и упал лицом в землю. Он закашлялся, когда дыхание покинуло его. Испуганный этим движением, помощник шерифа Довер чуть не выстрелил, его палец дернулся на спусковом крючке. Верн бежал, прижимая к груди что-то золотое и блестящее, ребенка с соломенной куклой. Затем последовало молчаливое противостояние, представители закона ждали, когда Бирн сделает свой ход, и Бирн сделал то же самое.

Грохот колес фургона привлек внимание Рассела, и он краем глаза наблюдал за приближающимся дилижансом. Когда он приблизился, Довер повернул голову, не зная, в кого целиться. Это могут быть друзья Бирна, пришедшие, чтобы вытащить его из беды. Но когда дилижанс поравнялся с ними, стражи закона узнали человека в черном, который сидел на нем. Рассел был поражен, что старый проповедник мог видеть достаточно хорошо, чтобы управлять лошадьми. Повозка остановилась, сестра Мэйбл поспешно выпрыгнула из нее, две монахини последовали за ней.

— Господи, — пробормотал Рассел.

Бирн рассмеялся. ”Вот именно".

Сестра Мэйбл подошла ближе. “Маршал, подождите!”

Когда она подняла руки, Рассел увидел, что на ней не было ее обычных перчаток. На каждой ладони был шрам размером с серебряный доллар.

“Отойдите”, - сказал Рассел. “Вы все садитесь обратно в эту коляску”.

“Пожалуйста, вы должны выслушать меня. Этот человек может помочь нам спасти Хоупс-Хилл”.

Рассел оглядел преступника с ног до головы. Меньше всего он принял бы его за своего рода спасителя. Черт возьми, он не выглядел достойным тех поношенных ботинок, в которых стоял. Дождь усиливался, поэтому Рассел не мог сказать, были ли это капли дождя или слезы на лице монахини, но у него было подозрение, учитывая беспокойство в ее глазах.

“Что ты хочешь мне сказать, Сестра?”

“Это Лютер Бирн. Я хорошо его знаю, потому что я вырастила его прямо здесь, в этом городе. Если бы не его храбрость, Хоупс-Хилл превратился бы в развалины, а без него дело может скоро дойти до этого”. Вспышка молнии сделала бледную монахиню еще более призрачной. “Не обращайте внимания на этот дождь, Маршал. Надвигается шторм похуже, чем вы можете себе представить. Все признаки дьявольщины, которые мы видели до сих пор — кислые земли и домашний скот? Это только начало. Настоящая буря обрушится на легион волков — койотов. Они возвращаются, чтобы закончить то, что начал их лидер.”

Рассел все еще не верил в эту сверхъестественную чушь, даже если так много других людей в Хоупс-Хилл были убеждены в этом. Но он должен был успокоить свой народ, и большая часть этого была связана с умиротворением церкви. Последнее, что ему было нужно, это чтобы они начали сеять священную панику среди своей паствы, а преподобный Блэквелл расхаживал по сцене, разглагольствуя об Армагеддоне, надвигающемся на их маленький городок. Городской глава Мерфи Хайерс хотел бы знать, почему Рассел не действовал, почему он не сделал этого в знак доброй воли. А что, если у сестры Мэйбл было нечто большее, чем просто предчувствие, когда дело касалось койотов? Он знал преступников из своего списка беглецов и жестокость их преступлений. Что, если они действительно направлялись в Хоупс-Хилл, а Мэйбл и Бирн могли бы дать ему больше информации? Затевалось что-то подозрительное, будь то сверхъестественное или нет.

Он посмотрел на Бирна, но обратился к монахине. “Так что же тогда с ним?”

“Лютер здесь, чтобы помочь нам”, - сказала она.

Сестра Женевьева выступила вперед. “Это было предсказано—”

Она закрыла рот, когда Мэйбл впилась в нее взглядом. Рассел принял это к сведению.

Он снова повернулся к Бирну. “Хорошо, мистер. Какое у вас отношение к койотам?”

“Я не обязан рассказывать вам историю своей жизни”.

“Лучше дай мне что-нибудь, или я все равно приму тебя, сколько бы монахинь тебя ни поддерживало”.

Сестра Мэйбл подошла к Расселу так близко, что стала шептать.

“Маршал… этот человек — тринадцатый Койот”.

* * *

“Как ты узнал, куда я направляюсь?” — спросил Бирн. “И что у меня были проблемы с законом?”

Сестра Мэйбл фыркнула. “У тебя всегда проблемы с законом”.

“Но как ты—”

“Преподобный Блэквелл, может, и наполовину слеп, но он видит больше, чем большинство. У него особое видение, настоящий дар от Бога”.

Проповедник сидел в задней части кабинета Маршала, склонив голову набок, то ли спал, то ли молился, возможно, на него снизошло очередное прозрение. Бирн не был уверен, что именно. Монахини заняли другие стулья, которые притащил помощник шерифа, но Бирн предпочел стоять, даже когда маршал