сел. Верн Пипкин сидел в углу, заламывая руки и потея от чувства вины, свойственного человеку с его увлечениями.

Они перебрали все, что знал Бирн, все, что знала Мэйбл, и Рассел воспринял это, его глаза устали, как будто от их рассказа у него голова шла кругом. Они рассказали ему о том, как Бирн покинул свою бывшую банду, как он восстал против койотов и безжалостного Джаспера Терстона. Они опустили многие из самых фантастических подробностей той ночи, но ясно дали понять — Бирна больше не было в той компании.

“Нам нужно, чтобы доктора Крейвена вернули в Хоупс-Хилл”, - сказала сестра Мэйбл. “Нам нужно сердце Терстона, чтобы мы могли положить его обратно в могилу, где ему и место”.

Рассел наклонился к нему. “Вы должны понимать, как безумно это звучит”.

Бирн сказал: “Даже если вы не верите в колдовство сердца, я могу заверить вас, что койоты верят. Они скоро придут сюда.”

“Откуда им вообще знать, где это находится?”

“Они знают”.

“Как вы можете быть уверены, что покинули их компанию?”

“Вы человек без веры, Маршал. Вы не поверите, откуда я знаю.”

— Все равно скажите мне.

Бирн пожал плечами. “В этом мире есть вещи, которые невозможно объяснить логикой смертных людей. Есть тьма и свет, веселые небеса и тысячи уровней черного ада. Все искусство мира не может запечатлеть их. Я думаю, даже ваша Библия терпит неудачу.”

“Что вы мне здесь рассказываете?”

“Что за этим есть миры, другие звезды в других вселенных. Что вы скажете, если я скажу, что вселенная, в которой вы живете, является сознательной вещью, или что солнце, которое делает возможной жизнь, может быть сдернуто с неба в какое-то странное измерение и погрузит вашу планету во тьму, более холодную, чем ведьмина грудь, которая покалечит и убьет все человечество? Что, если я скажу, что это все еще бьющееся сердце, которое вырвал твой доктор, содержит всю силу, необходимую Койоту, чтобы навлечь этот черный ад на всех нас? Я знаю, что бы вы сказали. Как ваш гробовщик, вы бы сказали, что у меня не все в порядке с головой, что я безумнее крысы в сортире.”

Рассел сердито посмотрел на него. “Следи за своими ругательствами вокруг сестер”.

“Возможно, я не вижу всего, что видит Блэквелл, но я знаю, что похоть вулфена стала подлой. Амарок смакует—”

“Амарок?” — сказал Рассел. “Ты говоришь о преступнике? Гленн Ужасный?”

”Тот самый".

“Он один из самых разыскиваемых людей в моем списке беглецов”.

“И, возможно, всего мира”.

Рассел наклонился к нему. “Ты хочешь сказать, что он…”

“Он наслаждается всем, что является злом, и если вы не прислушаетесь к этому предупреждению, он развернет самую черную магию на холме Надежды. Ваши улицы будут красными от плоти мужчин, женщин и детей, которых вы могли бы спасти”.

“Ты много говоришь для человека с небольшим здравым смыслом”.

“А ты слушаешь так, словно твои уши набиты коровьим пометом”.

Маршал встал. “Я должен арестовать вас, учитывая, что вы были частью этой банды. Амарок работает с Хайрамом Зейндлером, грязным детоубийцей. Не говоря уже о Таддеусе Боумене, Уэбе Типтоне и парне Диллоне Буди — все они кровожадные ублюдки, некоторые даже разыскиваются за каннибализм! Да, я исследовал этих негодяев. К сожалению, когда я проверил свои бюллетени, я не нашел ничего, за что мог бы посадить вас в камеру. И все же, кто знает, сколько преступлений ты совершил. Должно быть, за твою голову где-то назначена награда.

“Я не ездил с этими людьми больше десяти лет. У тебя на меня ничего нет.

“Это мы еще посмотрим”.

Сестра Мэйбл встала между ними. “ Джентльмены, прошу вас. Ваши ссоры отнимают время и приносят пользу нашим врагам. Маршал, я тоже могу заверить вас, что эти мародеры придут, как и Джаспер Терстон много лун назад. Сколько из этого проклятия вы должны увидеть, сколько из нас должны рассказать вам об этом великом зле, прежде чем вы примете его как Божью истину? Я умоляю вас — не рискуйте жизнями жителей Хоупс-Хилл. Не позволяйте им еще раз пострадать от рук Койотов”.

Рассел прикусил язык, размышляя, а затем повернулся к своим помощникам.

“Станция Баттлкрик — самая большая в регионе”, - сказал он. “ Если Крейвен направляется на восток, его поезду придется сделать там остановку. Пошлите телеграмму шерифу. Скажите ему, чтобы он остановил этот поезд, когда он подъедет, и нашел доброго доктора. Я хочу, чтобы Крейвена сопроводили домой. Я хочу увидеть это бьющееся сердце”.

* * *

Крейвен наклонился, прижимая руку к булькающему животу.

Почему я должен был заболеть в пути? За все время…

Это было не похоже на него — заболеть дорожной болезнью от поездки на поезде. Но это была не просто тошнота. Он был действительно болен. Возможно, он съел что-то испорченное или подхватил простой вирус. В конце концов, он был врачом. Он соприкасался с больными каждый божий день.

Его кишечник вращался, как в маслобойке. Он прижал кулак ко рту, чтобы скрыть отрыжку, и без того смущенный тем, что четыре раза ходил в туалет Хупера, чтобы опорожниться через сливной желоб. Он шел с обоих концов, и, что еще хуже, и стул, и срыгивание были черными. Слава богу, они скоро доберутся до станции Баттлкрик. Немного свежего воздуха, холодной воды… доза лекарства…

Поезд подпрыгнул, и он схватился за сумку, опасаясь за сердце внутри. Это был всего лишь небольшой удар, но он все больше беспокоился о безопасности сердца. Каким бы важным оно ни казалось ему, когда он покидал Хоупс-Хилл, теперь, когда он путешествовал с ним по территориям, он чувствовал себя ужасно неловко. Он тщательно осмотрел его, переворачивая и подкладывая под него руки, ощупывая его. Теперь это сердце было ему дорого. Он даже передумал делиться своей уникальностью с профессором Мамме, когда доберется до университета. Крейвен почему-то почувствовал ревность. Он начал задаваться вопросом, завладел ли он сердцем или это сердце завладело им. Он попытался отшутиться от этой мысли, но она продолжала возвращаться к нему,