– Складно говоришь, девочка, – одобрительно кивнул Маккена. – Хорошо, что все благополучно закончилось. Но нам надо понять, почему на вас напали.

– Разбойники нападают, чтобы что-то украсть, верно?

– Чаще всего так и происходит, – сказал Маккена, не сводя с девушки пристального взгляда. – Но мы считаем, что сокровищем, которое они стремились украсть, являетесь вы сами.

– Я?… Не может быть! Зачем я им?… – пробормотала Давина.

– Кому-то приглянулось ваше наследство, а самый простой способ его присвоить – сделать вас своей женой. Вас пытались похитить. Другого объяснения тому, что случилось в лесу, у меня нет, – пояснил Маккена.

– Что-то тут не сходится… – пробормотала Давина. – Тому, кто захотел бы взять меня в жены, достаточно было бы попросить моей руки у дяди. – «И дядя ответил бы категорическим отказом. По моей просьбе», – мысленно добавила она.

Лэрд Маккена склонил голову к плечу и, внимательно глядя на девушку, проговорил:

– Предположим, этот человек так и поступил. Но ваш дядя ему отказал. А ведь мы все знаем, что горцы не любят, когда им отказывают…

– Да, действительно, невест часто похищают, – заметил Малколм, деликатно кашлянув. – И я даже слышал, что многие наши девушки считают этот обычай очень романтичным.

– Чушь! – возмутилась леди Айлен и шлепнула сына по руке. – Ни одна женщина не видит ничего романтичного в том, чтобы ее брали силой.

На скулах Малколма вспыхнули красные пятна.

– Я не говорил, что согласен с этим мнением. Я просто сказал, что так бывает.

Давина не понаслышке знала о том, что чувствует женщина, пережившая насилие. Но, судя по всему, она напрасно боялась, что Джеймс открыл ее тайну отцу. Если бы она рассказала об этом прямо сейчас, они перестали бы терзать ее вопросами. Но Давина никогда бы не посмела этого сделать, и потому ей оставалось одно – молчать и не подавать вида, что она страдала.

– Никто не просил у дяди моей руки. Он бы мне рассказал.

Маккена нахмурился и покачал головой.

– А вот я в этом не уверен. Может, кто и просил вашей руки у лэрда Армстронга, но получил отказ. И ваш дядя не счел нужным ставить вас в известность. Такое могло быть? И несостоявшийся жених, получив отказ, мог попытаться добиться своего иным путем.

Давина уже не знала, что и думать. Доводы лэрда Маккена казались вполне убедительными. Но какой глупец захотел бы взять ее в жены? В клане Армстронга и соседних кланах все считали ее затворницей и думали, что она «не в себе». Нет, такая жена никому не нужна.

Опустив глаза, Давина проговорила:

– Никто не стал бы ради меня рисковать жизнью. Я этого не стою.

– Скромность делает вам честь, – с улыбкой сказал Маккена. – Но вы ведь не станете отрицать, что нуждаетесь в защите? – Приняв ее молчание за знак согласия, лэрд решил наконец раскрыть перед ней карты: – Итак, Давина Армстронг, я нашел решение, которое точно придется вам по душе. Что вы скажите насчет свадьбы на Рождество?

– Чьей… свадьбы?… – пролепетала девушка.

Маккена же смотрел на нее со снисходительной улыбкой – как на ребенка, который так долго выпрашивал игрушку, что, получив ее наконец, не верит своему счастью.

– Вашей свадьбы, конечно. Любой из моих сыновей мог бы стать вашим мужем. Выбор за вами.

Давина вскочила со стула; ей вдруг стало трудно дышать.

– Брайан, что ты натворил?! – воскликнула Айлен. – Посмотри, до чего ты довел девочку! Она сейчас лишится чувств!

– Ничего, оправится, – отмахнулся Маккена. – Все девицы живут с одной мечтой – поскорее выйти замуж. А тут перед ней сразу два жениха, один лучше другого. Немудрено растеряться. Я ведь понимаю: нервы и все такое… – уже обращаясь к Давине, продолжал лэрд. – Знаешь, я теперь к тебе на «ты» – как к будущей родственнице. Так вот, ты сейчас ничего не говори, но будет у тебя свободная минутка, подумай над моим предложением. Оно тебе точно придется по душе.

Давина не знала, что на это ответить. Но даже если бы у нее нашлись слова, она не смогла бы их произнести из-за спазма в горле. Как сможет она исполнять супружеский долг, если не выносит не то что мужских прикосновений, а даже близкого соседства?! Хотя, если уж быть до конца честной… После того, как она уехала из замка Армстронга, приступы панического страха стали происходить значительно реже и, возможно, в скором времени могут и совсем прекратиться. Да, состояние ее заметно улучшилось, но не настолько, чтобы считать себя готовой к браку.

Стараясь успокоиться, Давина сделала несколько глубоких вдохов. Наконец проговорила:

– Я тронута вашей заботой. Честное слово, милорд. Однако я не собираюсь выходить замуж.

Лэрд взглянул на нее с удивлением.

– Вообще не собираешься? Никогда?

Давина решительно кивнула.

– Да, я никогда не выйду замуж.

– Но почему?… – в растерянности пробормотал лэрд.

Взгляд Давины невольно устремился к Джеймсу. Она не знала, говорил ли он о ней со своими родственниками. А если говорил – то что именно он им сказал? Однако лицо Джеймса оставалось непроницаемым.

С трудом подбирая слова, девушка ответила:

– Я не могу назвать вам причины, по которым решила не выходить замуж, но к вам, милорд, они не имеют никакого отношения.

Услышав себя, Давина испугалась, что оскорбила хозяина дома, от которого не видела ничего, кроме добра, но Маккена, похоже, нисколько на нее не обиделся. Улыбнувшись, лэрд проговорил:

– Я знал, девочка, что не такая уж ты скромница, какой хочешь казаться. Все в тебе есть – и огонь, и дерзость. Хорошо, что я все своими глазами увидел.

Давина невольно улыбнулась в ответ.

– Не знаю, как у меня получилось, но мне приятно, что я вам угодила.

– А мне будет приятно, если ты согласишься выйти за одного из моих сыновей.

– Я не разделяю вашего мнения и не считаю, что меня пытался похитить неудачливый жених, – заявила Давина. Помолчав, сказала: – Но если предположить, что вы правы… Стоило ли спасать меня от одного мужчины, чтобы отдать другому?

– Мы же не отдаем тебя неизвестно кому, – с укором возразила Айлен. – Таких парней, как мои сыновья, не так-то легко найти. К тому же у тебя есть право выбора.

Маккена тут же кивнул и добавил:

– Малколм и Джеймс будут ухаживать за тобой. Все будет как положено, так что на сей счет не беспокойся.

Джеймс громко откашлялся и заявил:

– Я уже сказал, что не собираюсь мешать брату добиваться руки леди Давины, и потому отказываюсь от чести ухаживать за ней на правах кандидата в мужья. Надеюсь, мое решение придется ей по душе, поскольку выбирать ей станет намного легче.