ее лицу на подушку. Я машинально потянулся к ней и стер влажную дорожку. Затем я, не отдавая себе отчет, просто сгреб ее здоровой рукой и прижал к себе. Она не сопротивлялась.

Я уткнулся носом в ее шею и вдыхал аромат волос, ее кожи. Она положила свои руки на мою, которой я продолжал ее обнимать. Я чувствовал, как она плачет, но не мог понять, из-за чего? Это жалость? Или она переживает за меня? Или из-за того, что чувствую и я?

— Все хорошо, малышка, все хорошо.

Тут я заметил что-то на ее запястье.

— Ты сделала татуировку?

Она молча развернула ко мне кисть. Я прочитал фразу. Когда она успела ее сделать? Что она значила для нее? А как же ее нелюбовь к татуировкам? Мы не виделись всего неделю, а я столько пропустил.

— Я выключу свет, и можем спать.

Она выскользнула из моих объятий, потянулась к выключателю около кровати и снова легла, накрывшись одеялом.

— Ты поговорила с мамой? — спросил я, когда она устроилась поудобнее.

— Да. Мы покрасили мою комнату, — отозвалась она.

— Завтра посмотрю. Значит, теперь у вас все хорошо? Поэтому ты смогла перекрасить волосы? — задавал я вопросы один за другим. Мне так хотелось отмотать назад эту неделю и быть рядом во время всех этих важных событий. Ещё неделя и она улетит домой. Увижу ли я ее снова?

— А говорят, мужчины не замечают таких тонкостей, — по ее тону я понял, что она улыбается.

— Может не замечают, когда им женщина безразлична, — произнес я, сам не понимая, зачем я это говорю. Я мог и дальше молчать, а через семь дней помахать ей и пожалеть, что так и не набрался смелости. — Ро, я знаю, что зря сейчас начинаю этот разговор, но все равно скажу. Никогда бы не подумал, что буду вот так лежать и говорить девушке, как сильно она мне нравится. Но вот я лежу и говорю тебе это.

Я не ждал, что она мне ответит, поэтому просто продолжил:

— Я не тот парень, что тебе нужен. Но ты именно та, что нужна мне.

И как нам быть? Я прикрыл глаза, надеясь, что она вдруг уснула и не слышит меня. Но она слышала.

— Почему тогда ты делаешь мне больно?

— Потому что я дебил. И по-другому не умею.

Я почувствовал легкое прикосновение — она гладила мой синяк под левым глазом. Потом ее пальцы поднялись выше к брови, потрогали осторожно шишку.

— Умеешь. Я знаю, что умеешь, — прошептала она так, что у меня мурашки по коже пробежали. Разве кто-то действовал так на меня, как эта девчонка?

— Что Марина сказала на твою татуировку? — решил немного сменить тему я, зная, что сейчас точно не смогу целовать и обнимать так, как хотел на самом деле. Проклятый гипс и пронзающая боль в теле помешали бы мне.

— Показала свою — там мое имя и дата рождения, — Аврора зевнула и немного потянулась.

— Никогда не видел, — ответил я, наблюдая за ее движениями.

— Она прячет под часами, — сказала Аврора, а потом добавила чуть тише, — И кажется она догадывается… о нас.

Я вдруг засмеялся.

— Ты это только поняла? А когда она тебя отпустила со мной, думаешь, она не догадывалась, почему я так хочу с тобой провести время? — нет, все-таки она еще наивная и непосредственная. Этим она меня и привлекала.

— Почему тогда она не против? — приподнялась она на локте и посмотрела на меня. — Ты же… мне брат.

— Чушь! — отрезал я. — Я не хочу быть твоим братом. И никогда им не буду, запомни.

Я тоже приподнялся, опираясь на здоровую руку. Она не сводила с меня глаз, но взгляд у нее изменился — жалость сменилась на нечто другое. Видимо, в ее глазах я больше не калека.

— А кем хочешь?.. — вдруг задала она вопрос.

— Я уже есть, — ответил я, придвинулся чуть ближе и перешел на шепот. — Я твой первый мужчина. И даже если ты сейчас от меня убежишь, навсегда им останусь. И всегда буду в твоих мыслях. Всегда буду приходить к тебе. И лет через тридцать ты будешь помнить обо мне, даже если попытаешься стереть из своей памяти.

Именно так. Я прекрасно знал, что для нее наша близость не была просто сексом. Она не относится к интиму так легкомысленно, как многие другие. И даже если это с годами изменится, она все равно будет меня помнить.

— А я для тебя кто? — осмелилась спросить она, но голос предательски дрогнул. Значит, мои слова подействовали на нее.

Я потянулся к ней и погладил большим пальцем нижнюю губу. Затем нежно схватил за подбородок и приподнял, заставляя поднять на меня глаза. Очень красивые, выразительные и притягательные глаза.

— А ты первая девушка, которую я полюбил.

Девятнадцатая глава

Оказывается, я отвыкла жить в своей комнате. Нет, я ее очень любила, но на эти четыре месяца в Питере моим родным домом стала квартира, которую я снимаю около своего университета.

У меня есть соседка по комнате — София, она учится на моем же факультете, но на год старше. Это очень удобно — она сразу же рассказала мне, что ждёт впереди, какие преподаватели будут со мной весь этот семестр, где лучше подтянуть, а где можно расслабиться.

Мы быстро сошлись характерами, наверно, ещё потому что мы обе любим одиночество. По вечерам у нас в квартире очень тихо — каждая сидит в своей спальне и занимается своими делами. И никого не напрягает тишина. Мы можем посмотреть вместе фильм, даже погулять, куда-то сходить. Но уважаем личные границы. В общем, София — идеальная соседка.

Я снова оглядела мою комнату — все было привычным, все было моим. Когда три года назад мы делали ремонт в квартире, папа учел все мои пожелания. Даже стена с рейками оказалась к месту. А большой книжный шкаф на всю стену напротив кровати — вообще мое лучше решение.

Я достала из тканевого шоппера новые книги, быстро нашла им место на полках. Вот так идеально. Не знаю, когда мне удастся все это прочитать, но покупать книги — отдельная моя любовь.

Я села в свое большое желтое кресло, включила светильник и выключила основной свет. Мой самый любимый уголок в этой квартире. А может, и вообще в мире. Здесь я проводила много времени: делала уроки, читала книги, просто сидела и о чем-то мечтала.

Сейчас я забралась в него с ногами, предварительно скинув домашние тапки.