Девушка сидела, крепко зажмурившись и закусив губу, Риви ушла, не в силах смотреть на это, а я просто отвернулась.

— Как ты узнала, кто твоя мать? — спросила я, и Летиция совсем загрустила.

— Она сама нашла меня. Пришла в храм и сказала, что является моей матерью. Просила прощения, плакала, и я ее простила, ведь что она могла сделать?

— Ты не спрашивала, кто твой отец? — госпожа Розмари снова как-то странно посмотрела на нее, будто ответ Летиции значил для нее что-то особенное.

— Нет, — девушка пожала плечами. — Зачем мне знать это? Он не искал меня, значит, я ему не нужна. Матушка приходила ко мне каждую рундину, но вскоре жрица сказала, что больше ее не пустят. Как только меня клеймили, наши встречи закончились.

— Будем молить богов, что вы с ней снова воссоединитесь, — ласково сказала госпожа Розмари и тоном, не терпящим возражений, добавила: — А теперь спать. Завтра много работы, а еще мы идем за красным папоротником, не забыли?

— Нет, — ответила я, поглощенная мыслями о завтрашнем рыбном дне. — Все успеем, не переживайте.

— Отлично, — кивнула госпожа Розмари и улыбнулась нам. — Все, несите свои красивые попки в кровати! Кыш, кыш!

Летицию поселили вместе с нами, и нам пришлось поставить еще одну кровать, которую мы с трудом приволокли из соседней комнаты. Она была громоздкой и тяжелой, но взявшись за нее всей нашей честной компанией, мы все-таки сделали это.

Тетушка Розмари принесла постельное белье, и вскоре Риви и Летиция уже сладко спали, убаюканные уханьем филина и нежными трелями малиновки. Только мне не спалось, и я смотрела в открытое окно, за которым сияли две луны. Вместе с ночью мир, словно замер. Вокруг царила тьма, в небе мигали мириады чужих звезд, и весь ночной мир казался покрытым серебристой краской. Громко трещали сверчки, а с крыши вдруг сорвалась стая летучих мышей и я увидела, их тени на желтом диске самой большой луны. Сказка, да и только… Мои мысли плавно перетекли на украденную диадему, а потом и на красивые глаза герцога. А через пять минут я уже крепко спала.

Утро я встретила бодрой и готовой к свершениям. Риви и Летиция сладко посапывали в своих кроватях и, решив, что они пока мне не нужны, я не стала их будить и спустилась на кухню. Поставив варить овощи на «Сельдь под шубой», я взялась за рыбу.

Вариантов ухи я знала целое множество, но сегодня решила приготовить уху по-фински, и даже не поленилась проверить еще раз пряности, которые имелись на кухне, ибо без них блюдо могло потерять пятьдесят процентов вкуса.

Я разожгла огонь, на дно здоровенной кастрюли бросила несколько горошин перца, потом положила тоненько нарезанный лук, следом куски отличнейшего судака и, наконец, картофель. Налила воды примерно на два сантиметра выше картошки и отправила все это на огонь. Когда вода закипела, добавила соль, бусы Асфиты (кориандр) и сушеный тимьян. Как только картофель стал мягким, я влила туда сливки и довела до кипения, вдыхая замечательный аромат. Теперь осталось убрать уху с огня, чтобы она настоялась.

Ну а карпиков я решила пожарить обычным способом, с луком, что лично мне казалось особенно вкусным.

Чтобы приготовить майонез понадобилось приложить усилия, но это того стоило и когда в кухне появились остальные женщины, я уже чистила овощи на салат.

— Да ты ранняя пташка! — воскликнула госпожа Розмари, с изумлением рассматривая рыбные блюда. — О-о-о… ничего себе! Рианнон, ты не перестаешь удивлять меня!

— Это еще не все, — я указала на овощи. — Сейчас будем делать еще одно блюдо, которое точно вызовет восторг и у вас и у ваших посетителей.

Но это было слабо сказано… Уха и жареный карп расходились на ура, а моя «шуба» на широком подносе, стремительно уменьшалась.

Кетти раз десять пробовала майонез, и в ее глазах уже читался суеверный страх. Она поглядывала на меня и качала головой, повторяя одно и то же:

— Это какое-то волшебство… Точно волшебство! Разве можно придумать такое?!

Риви и Летиция занялись стиркой, госпожа Розмари трудилась в зале, повариха помогала мне на кухне, и все шло своим чередом пока не случилось…

Ближе к полднику дверь на кухню распахнулась и в нее скользнула госпожа Розмари. Старушка выглядела возбужденной и немного испуганной.

— В таверне герцог Аргайл!

Я чуть не уронила чашу, в которой замешивала тесто и выдохнула:

— Проклятье… Зачем он здесь?!

— Тихо, тихо… — успокоила меня хозяйка таверны. — Он явился не за Летицей. Герцог, граф Грифин и их охрана завернули сюда освежиться! Они проезжали мимо к замку виконта Баркара и остановились, чтобы выпить по кружке эля, но услышав восторженные возгласы наших постояльцев, решили перекусить! Подаем все, что есть!

— Это хорошо, — облегченно выдохнула я, чувствуя внезапную слабость от испытанного страха. Не только Летиции, но и нам с Риви было чего бояться.

Когда Кетти второй раз понесла еду в зал, я прижалась к дверям и одним глазом уставилась на происходящее в таверне. Самая шумная компания отбыла, поблагодарив хозяйку, и в заведении воцарилось спокойствие. Герцог и граф уселись возле очага, и мне было отлично видно все, что происходило за их столиком.

— Хозяйка! — раздался такой до мурашек знакомый голос, я замерла, еще больше навострив уши. — Подойди-ка сюда!

— Да, ри Аргайл, бегу! — госпожа Розмари бросилась к столику таких высокопоставленных клиентов и застыла в шаге от них, с волнением глядя на мужчин. — Что-то не так?

— Что это за блюда, которые вы подаете в своей таверне? — спросил герцог, внимательно рассматривая старушку. — Мой язык ощутил божественные вкусы!

— Сегодня у нас рыбный день! — выдала то, что слышала от меня госпожа Розмари. — Четвертый день рундины в нашей таверне — рыбный! Первое блюдо — «Уха по-свински», второе «Карп жареный» и то, что готовят только у нас — «Сельдь под дубом»!

Уха по-свински?! Сельдь под дубом?!

У меня задергался глаз, но хозяйка таверны даже в лице не изменилась, продолжая разглядывать важных гостей.

— Странные названия… — протянул герцог и вдруг сказал: — Я хочу, чтобы твой повар приезжал на два дня в замок и обучал моего повара всему, что знает сам. Не переживай, золотом я ни тебя, ни его не обижу.

У меня к дергающемуся глазу добавилась икота,