— Вот как? — Изящные брови взлетели, изображая недоумение. — А как же осмотр зимнего сада? Разве вы не хотите что-нибудь измерить?

— Я солгал. — Он перевернул ее кисть и поцеловал запястье. — У меня уже есть зимний сад. Напомните мне как-нибудь, и я с удовольствием покажу его вам.

Следующим утром он явился, как и обещал, но был встречен все тем же подозрительным взглядом. Трентем подал девушке руку и помог сесть в экипаж. Легко вскочил следом, взял поводья, и лошади, тронули с места изящное ландо.

Леонора выглядела чудесно: голубое платье и темно-синее пальто на меху очень ей шли. Изящная шляпка подчеркивала тонкие черты лица. Кожа словно светилась изнутри, нежная, чистая. Тристану пришлось сосредоточить все внимание на управлении экипажем: на улицах было людно. Но все же он успевал время от времени поглядывать на свою спутницу, любоваться ею. А потом вдруг подумал: как странно, что она не замужем.

Мужская часть светского общества не может быть настолько слепой. Тогда в чем причина? Может ли быть, чтобы она прятала себя от общества? Или ее стремление к самостоятельности и независимость оказались для кого-то слишком смелыми и не нашлось ни одного мужчины, готового принять вызов?

Он теперь тоже прекрасно осведомлен об этих ее чертах — их, конечно, трудно назвать привлекательными. Но Тристан воспринимал их не как вызов его мужественности от позабывшей свое место женщины. Нет. Смешно сказать, но он видел в этом объявление войны противником. А значит — равным.

Он искоса посмотрел на девушку. Воплощение независимости: вздернутый носик, сжатые губы. Улыбнулся. Честно, если бы она не попросила — он сам предложил бы эту поездку в Сомерсет-Хаус. Пока он рядом — она в безопасности. К тому же они едут в совершенно безобидное и респектабельное место. Так почему бы не позволить ей поучаствовать. Чем дольше они будут вести расследование вместе — тем в большей безопасности будет Леонора. А вот если оставить ее одну — один Бог знает, что она решит предпринять. К величайшему сожалению, не в его власти заставить ее прекратить расследование. Так что самый благоразумный курс пока — держать ее поближе… Тристан мысленно поморщился. Ему стало стыдно за самого себя. Да, все эти доводы разумны и безупречно логичны. Только вот что-то они слишком разумны… И зачем же уговаривать самого себя? Может быть, чтобы не было искушения признаться, что для него вдруг очень важным оказалось благополучие одной конкретной леди? Да, этой самой: не юных уже лет, с независимым характером. Что ж, он признался в этом себе — и это признание неприятно удивило его.

Наконец они прибыли в Сомерсетт-Хаус, оставили экипаж на попечение грума и вошли в здание. Эхо шагов звучало под каменными сводами. Клерк подслеповато уставился на них из-за своей конторки. Трентем сделал запрос, и их направили дальше по коридору в огромный зал. Весь он был заполнен ровными рядами деревянных шкафов, каждый из которых содержал множество ящиков. Другой клерк подвел их к одному из рядов, казавшихся удручающе бесконечными, и, указав на блестевшие золотом буквы М, А, У на фронтоне одного из деревянных хранилищ информации, безразлично посоветовал начать отсюда.

Леонора, движимая энтузиазмом, направилась к шкафу, Тристан еле поспевал за ней. Он прикидывал, сколько именно бумаг в каждом ящике и как много времени потребуется на поиски. Девушка выдвинула один из ящиков.

— Боже мой! — воскликнула она. Документы не валялись, не лежали — они стояли плотными рядами, заполнив все отведенное им пространство. — Нам потребуются дни или даже недели, — расстроенно пробормотала Леонора.

— Как удачно, что вы сами себя пригласили, — ответил он не без злорадства, выдвигая соседний ящик.

Девушка издала негромкий звук, подозрительно похожий на фырканье, что в общем-то не пристало леди, и углубилась в изучение имен. Первого Маунтфорда они обнаружили довольно быстро, но скоро радость находки сменилась унынием — количество людей с этой фамилией росло с удручающей скоростью.

Был обнаружен и Монтгомери Маунтфорд.

— Но… но как же так! — воскликнула Леонора, перечитывая документ. — Ему семьдесят три года!

Потом она просмотрела следующие шесть документов, на которых стояло то же имя. Бросила на Тристана растерянный взгляд:

— Пятеро слишком старые, а шестому — тринадцать лет.

— Посмотрите соседние документы — вдруг сертификат не туда поставили. — Он легко коснулся ее плеча. — Я поговорю с клерком.

Оставив Леонору хмуриться над бумагами, Трентем отошел к конторке и что-то сказал клерку. Тот послал своего помощника за другим официальным лицом, и скоро на сцене появился мистер Кросби. Выслушав Тристана, он с сомнением покачал головой:

— Не думаю, милорд, чтобы это имя могло попасть в разряд закрытых документов. Но коли так угодно вашей милости, я проверю.

Он удалился, а Леонора, так и не найдя ничего обнадеживающего, захлопнула ящик и подошла к Трентему. Некоторое время они ждали в молчании.

Наконец мистер Кросби вернулся. Он поклонился Леоноре и перенес все внимание на Тристана.

— Могу вас уверить, милорд, в Англии нет человека по имени Монтгомери Маунтфорд, который подходил бы под ваше описание. Если только не пропал один из документов. Впрочем, это вряд ли возможно.

Они поблагодарили чиновника и вышли на улицу. Там Леонора с недоумением спросила:

— Но почему кто-то решил воспользоваться вымышленным именем?

— Потому что он замыслил что-то недоброе. — Тристан натянул перчатки и повел девушку к экипажу.

— Давайте прокатимся немного.

Он повез Леонору в Суррей, в поместье Маллингем-Мэнор, ставшее с недавнего времени его домом. Тристан действовал спонтанно: Леонора была расстроена тем, что кто-то счел нужным использовать вымышленное имя — за этим явно угадывался злой умысел. Трентему хотелось отвлечь ее от мрачных мыслей. Сообразив, что они направляются прочь от Монтроуз-плейс, Леонора встревожилась, но лорд объяснил, что ему нужно ненадолго заехать в Суррей. Уладив деловые вопросы, он сможет целиком посвятить себя поискам неизвестного. Этот аргумент полностью успокоил девушку, и она приняла его план с радостью.

Дорога была ровной, лошади — свежими, а погода прекрасной. Они доехали быстро — как раз ко времени обеда, — и вот уже впереди показались ворота, отмечающие въезд в усадьбу, — вполне элегантное переплетение железных кружев.

Трентем видел, что Леонора внимательно рассматривает дом, стоящий посреди тщательно подстриженных лужаек и ухоженных газонов. Чтобы попасть к парадному крыльцу, нужно было объехать вокруг: так вела подъездная аллея, посыпанная гравием. Тристан взглянул на особняк. Он никак не мог привыкнуть к мысли, что это его гнездо, — слишком недавно наследство обрушилось на него. И он каждый раз удивлялся, глядя на внушительное здание из светлого камня. Дому было много веков, но дядюшка вложил кучу средств в ремонт и перестройку. И теперь он смотрелся очень изящно и вполне современно.