появилась запись на пленке.

В общем, мы тоже взяли по коктейлю и еще час просидели в кафе, иногда даже танцевали.

Ближе к десяти часам я напомнил жене, что пора на боковую. День у нас оказался насыщенным и надо хорошо отдохнуть, чтобы завтра взять все от пребывания на курорте.

— Саша, — ты обратил внимание, какие здесь носят сумки? — неожиданно спросила Лида, когда мы возвращались в пансионат.

— Обратил, — вздохнул я. — Простые сумки из мешковины с веревками вместо ручек. И со штамповкой черной краской портретов Высоцкого или Аллы Пугачевой.

— Мы завтра обязательно купим такую же сумку, с ней будет удобно ходить на пляж, кроме того, купим футболки с Высоцким, — заявила жена.

— А почем не с Пугачевой? — спросил я.

— Потому что не хочу, — последовал обычный женский ответ.

Я вполне бы обошелся без этих дерибасовских сумок и футболок, но ведь женщина должна же что-нибудь купить. Иначе, зачем вообще ехать на курорт. По крайней мере, стоят эти сумки и футболки в пределах наших скромных возможностей, известных жене.

Лида предложила на ночь оставить окна открытыми, однако я, глянув на высокие кипарисы, росшие неподалеку, отговорил ее от подобного мероприятия. Не хотелось бы всю ночь, провести в поисках москитов, кусающихся не хуже комаров, но, в отличие от последних, поймать эту мелочь практически невозможно.

— Потерпим одну ночь, завтра попробуем найти антимоскитную сетку хотя бы на одно окно. — Закончил я этим предложением свои уговоры.

Закрытые окна не помешали нам прикончить бутылочку Цинандали и заняться другими приятными мероприятиями.

Утром следующего дня меня разбудило солнце, светившее прямо в глаза.

— Надо переставить кровать к другой стене, — подумал я, направляясь в туалет.

— Лида, вставай, пора на завтрак, а после него нас ждет пляж и теплое море, — сообщил жене, продолжавшей спать, несмотря утреннее солнце.

В столовой пансионата было людно, народ спешил поесть и отправиться поближе к морю.

За столом, куда мы поставили наши подносы, уже сидела супружеская пара.

Молодой мужчина атлетического телосложения лет тридцати на вид, первым делом, конечно, оценил Лиду, а уже потом посмотрел в мою сторону.

С минуту, наморщив лоб, он разглядывал меня, потом все-таки спросил:

— Послушай, ты ведь Ефимов центральный нападающий Карагандинского «Вымпела»?

— Есть такое дело, — улыбнулся я. — Только нынче не Ефимов, а Циммерман.

— Точно, — воскликнул собеседник. — Кто-то говорил, что ты фамилию сменил. А меня не узнаешь?

— Прости, что-то знакомое вижу, но вспомнить не получается, я только с прошлого года живу в совхозе Карагандинский, поэтому пока сложно всех запомнить. — Я извиняюще пожал плечами.

Мужчина засмеялся.

— Я защитник из Темиртауского «Металлурга», Виктор Звонарев, мы с вашей командой в этом году три раза играли, странно, что ты меня не узнал.

Его спутница, посмотрев на Лиду, тоскливо произнесла, обращаясь к ней:

— Этого я и боялась, Теперь у них одна тема для разговоров будет, их чертов хоккей. Стоило ехать в Сочи, чтобы снова слушать эти истории.

Через несколько минут Лида с новой знакомой, представившейся Ларисой, усиленно обсуждали общих знакомых, А мы с Витей вспоминали отборочные игры, и он ненавязчиво намекал, что такой игрок, как я вполне мог бы устроиться на комбинате, хорошие водители всегда нужны. Но еще больше нужны хорошие игроки в заводскую команду.

— Санек, послушай, у тебя неплохо получается. В последнюю игру ты нам один четыре мяча закатил. Мы потом удивлялись, где Терещенко такого игрока нашел в свой Вымпел. Так, что не будь дураком приходи к нам. Работа найдем, комнату вам в общаге выделят, — усиленно напевал мне Звонарев. — В городе будешь жить и перспективы в нашей команде совсем другие. Мы ведь этой зимой на первенстве Казахстана будет играть, секёшь?

В общем, Звонаревы, как старожилы сразу взяли над нами шефство для того, чтобы довести до пляжа и показать, где тут что.

— Ты знаешь, Саня, тут в пансионате сейчас в основном ИТР отдыхает, с ними не выпить, ни закусить по-человечески, а я что, сварщик, человек простой, — признавался он мне по дороге.

— Звонарев, перестань из себя пролетариат изображать, — вступила в разговор Лариса и, повернувшись ко мне, продолжила:

— Саша, не слушайте его, он вам наговорит с три короба арестантов. У самого среднее техническое образование, но мастером не захотел работать, мало, ему, видите ли, платят.

В ответ я чуть было не ляпнул, что у меня высшее фармацевтическое образование, а работаю водителем на скорой помощи, так, что ничего страшного, но вовремя пришел в себя.

Когда мы пришли на пляж, еще не все лежаки были заняты, поэтому мы устроились с удобствами.

— Айн момент, — воскликнул Звонарев и исчез в неизвестном направлении.

Через двадцать минут он появился с сумкой, именно такой, какую вчера приметила моя жена.

Достав из нее четыре бутылки Каберне, он с вздохом облегчения улегся на свой лежак. Лида сразу принялась допрашивать Ларису, где можно купить такую сумку из дерюги и с ужасом смотрела на бутылки с вином. Ведь дома мы изредка чисто символически пили сухое вино, а тут сразу 4 по 0.7.

Так незатейливо начался наш отдых, хорошо, что через три дня Звонаревы уехали, оставив нам свой номер телефона и адрес.

За три недели мы обошли весь город, осмотрели достопримечательности, и побывали в дендропарке.

Последние дни уже не хотелось ни загорать, ни купаться. Я в очередной раз убедился, что оптимальный срок пребывания на юге две недели и ни днем больше.

Лида даже перестала таскать меня по магазинам, потому, как денег и так оставалось в обрез на непредвиденные расходы.

Ничего не предвещало беды, когда мы в последний раз растянулись на лежаках на пляже. Завтра с утра нам предстояла поездка в Адлер в аэропорт и полет домой.

— Пойду, искупаюсь напоследок, — сообщила Лида и, встав, направилась к морю. Ее шоколадную, загоревшую, стройную фигуру проводили пристальным взглядом все мужики, загоравшие по соседству.

— Слюнями не подавитесь, — пророчески подумал я.

Рядом с нами на лежаках уже неделю загорала дама средних лет с сыном, то ли секретарша какого-то начальника комбината, то ли еще кто-то. Лида мне говорила, но я, естественно, пропустил сказанное мимо ушей.

Сейчас она уговаривала сына, парня лет тринадцати, что-то съесть.

— Ну, Геночка, скушай ягодку, мама же для тебя покупала, солнышко мое! В ней витаминов много.

— Не хочу я твою кислую черешню, отстань, надоела. Пойдем, лучше ты мне пломбир купишь и лимонад, — в ответ ныл пацан.

— Пойдем, конечно, дорогой, но не сейчас, еще немного полежим, — согласилась мамаша.

Я искоса глянул на мальчишку, тот разлегся на лежаке и методично