'Ха, послушай о…' — начал лысый мужчина, но тут он попятился назад и задохнулся. Олин сделал выпад вперед и ударил его кулаком в горло, он бросился за ним и нанес удар кулаком в грудь, лысый споткнулся о Дрема и упал навзничь. Другие набросились на Олина, и удары посыпались со всей силы, слишком быстро, чтобы Дрем мог уследить за ними. Он услышал вопли боли, громкий треск, за которым последовал еще более громкий крик, стук тела о грязь. На мгновение хаос рассеялся, и Дрем увидел, как его отец увернулся от удара, подошел вплотную и нанес размытую комбинацию ударов в живот и голову Виспи, который, казалось, поднялся на ноги. Апперкот от отца поднял его с земли, а затем он снова лежал в грязи рядом с Дремом.

Мужчины отступили от Олина, трое остались на ногах, задыхаясь, расположившись полукругом. Олин стоял, расставив ноги, балансируя, кровь на костяшках пальцев, тонкая струйка крови из пореза под глазом.

Как он еще стоит?

Он сломал мне руку!" — закричал кто-то за пределами видимости Дрема.

Лысый мужчина появился снова, переместившись в поле зрения Дрема, на этот раз с копьем в кулаке, наконечник которого был направлен в грудь Олина. Дрем услышал, как сталь заскрежетала в ножнах, а остальные трое вытащили клинки. Что-то изменилось в глазах Олина, он переступил с ноги на ногу, правой рукой достал короткий топор на поясе, левой — нож.

Возможно, лысый мужчина увидел в глазах Олина ту же перемену, что и Дрем, потому что он на мгновение замешкался; только шум ветра, стоны людей с переломанными костями, скрежет грязи, когда Дрему удалось опуститься на одно колено.

Потом послышались голоса, шаги, и Дрем увидел, как появился кузнец Колдер — огромный мужчина, без оружия и с голой грудью, если не считать толстого кожаного фартука, с молотом в руке. С ним были Хильдит и два ее грузных охранника. Асгер и другие торговцы с рынка появились с другой стороны и встали позади Олина.

Лысый мужчина постоял мгновение, затем, пожав плечами, отступил назад и опустил копье. Он помог встать одному из своих товарищей, остальные, все еще стоявшие на ногах, сделали то же самое, отходя в сторону и неся тех, кто не мог сделать это сам.

Нужно ли их бросить в тюрьму Кергарда? спросил Колдер у Олина, нахмурившись.

'Нет.' Олин покачал головой, сунул нож и топор обратно в свои чехлы на поясе и поспешил к Дрему.

'Медленно', - сказал Олин, опускаясь на колени рядом с ним, лицо его было искажено беспокойством. Он помог ему встать, проверяя конечности на предмет переломов, водя пальцем перед глазами Дрема, приказывая ему следить за ними. Задавал ему вопросы, например, какая сейчас луна.

'А как же добрые и вежливые слова при разногласиях?' прохрипел Дрем на Олина, во рту у него был медный привкус крови, раздробленный нос пульсировал в такт биению сердца.

'Для этого есть время, — сказал Олин. Но иногда, сынок, единственный ответ — это кровь и сталь".

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

СИГ

Сиг размотала повязку с лапы Хаммера, медведь тоскливо заурчал.

'Вот что ты получаешь за то, что встал на Кадошима', - сказала Сиг.

Ножевые раны заживали, не было ни гноя, ни запаха гнили, и Сиг почувствовала облегчение. Она осторожно промыла их, затем достала свежую припарку из меда, тысячелистника и окопника, плотно наложила ее на многочисленные красные раны и, наконец, перевязала свежей повязкой из чистого льна. Она встала и похлопала огромного медведя по шее. Морда Хаммера обнюхала лицо Сиг, от порыва воздуха ее белокурая коса растрепалась.

Ты в порядке, мой верный друг, — пробормотала Сиг. Мы не уедем еще несколько дней, пока ты не будешь готов к этому, так что просто отдыхай и ешь".

Хаммер лизнул щеку Сиг, оставив след слюны.

Лижи вместо этого вот этого брата, он вкуснее меня", — сказал Сиг, наливая в ведро густую, вязкую жидкость, больше похожую на кашу, чем на что-то другое. Это была основная дорожная еда великанов, невероятно сытная и обладающая к тому же целебными свойствами. Хаммер понюхал ее и стал с наслаждением поглощать.

Сиг хлопнула медведя по мускулистому плечу и покинула переоборудованную конюшню. Теперь Хаммер был единственным обитателем конюшни, поскольку лошади Утандуна ясно дали понять, что им не по душе делить конюшню с огромным медведем.

Во дворе Утандуна кипела жизнь, повсюду сновали воины в серых и зеленых плащах Ардаина, почетный караул королевы Нары, недавно прибывший из Дан-Ванера на северо-запад. Слухи о шабаше Кадошим быстро распространились, и в воздухе витало ощущение угрозы и напряженности.

Воины расступались перед Сиг, когда она проходила через двор, на их лицах отражалась смесь тревоги и восхищения. Великаны были редкостью в Ардаине, даже несмотря на тесные отношения между королевой Ардаина Нарой и Орденом Яркой Звезды Дан Серена, но слух об убийстве Сиг Кадошима распространился быстро, и это был подвиг, уважаемый всеми.

Хотя на самом деле я не убила зверя, думала Сиг, поднимаясь по лестнице на стены над южными воротами Утхандуна. С севера дул холодный ветер, напоминая о приближении зимы.

Хаммеру следует отдать должное за этот подвиг.

Каллен был там, ждал ее, его раненая рука была в перевязи, но кроме этого он выглядел самым счастливым человеком на свете.

'Как дела?' Сиг хмыкнула, уперев подбородок в его раненую руку.

Все в порядке. Просто царапина, едва заметно".

'Копье пронзило твою руку и вышло с другой стороны', - сказала Сиг. Даже по моим понятиям, это не царапина".

Каллен пожал плечами. Щекотка, не более того.

"Сожми кулак", — велела Сиг.

Каллен прищурил глаза, когда пальцы на его левой руке дернулись и медленно сложились в свободный кулак. С его носа стекала струйка пота.

'Ха,' хмыкнула Сиг. 'Ты не сможешь долго держать в этой руке. В следующий раз смотри, прежде чем прыгать".

Каллен моргнул на это. 'Я взял копье, предназначенное для тебя', - сказал он, где-то между злостью и расстройством.

'Что, ты думал, меня нужно спасать?' прорычала Сиг. Я бы разобралась с копьем, не теряя руки. А ты испортил мой бросок сетью, который мог бы закончить битву там и тогда".

Каллен на мгновение выдержал взгляд Сиг, затем отвернулся.

'Я-'

'Нет', - огрызнулась Сиг. Ты действовал безрассудно. Правда и храбрость не означает бросаться под каждое брошенное копье".

Каллен молчал.

Сиг пристально смотрела на него, понимала, что задела его гордость, и почувствовала