Он замедлил шаг, вспомнив об Алике Дрючине, и чертыхнулся.

Затрепыхался в кармане мобильник, запел-зашептал дурашливо: «Мот-торррролла, мот-тороррролла, мот-торрролла-а-а-а!» Номер был Шибаеву незнаком.

Это оказалась Кира Плотникова. Она назвалась и сказала:

— Александр, мне нужно поговорить с вами. Может, сегодня? — Голос у нее был неуверенный. Похоже, она сомневалась, что поступает правильно. — Приходите к нам, адрес вы знаете. Квартира восемь.

Шибаев не понял, что значит «к нам» — то ли по старой памяти, к ней и Плотникову, то ли к ней с мальчиком.

Он сказал, что придет через час. Ему показалось, она перевела дух…

…Квартира ему понравилась — просторная прихожая, красивая мебель в гостиной, много картин — интересно, кто автор, подумал Шибаев. Опальный брат Плотникова? Тот самый убийца, на которого намекала Алиса? Хотя что там намекала… говорила прямо. Плоский экран плазменного телевизора светил матово и таинственно, словно окно в параллельный мир, за полупрозрачными занавесками угадывался громадный балкон с деревьями в кадках.

— Прошу вас, Александр! — Кира указала рукой в сторону дивана.

Он уселся. Кира расположилась в кресле напротив, спиной к окну. Шибаев взглянул на нее вопросительно.

— Спасибо, что согласились прийти. Мне нужна ваша помощь. Понимаете… — Она замялась. — Понимаете, ходят всякие слухи… — Она посмотрела ему в глаза. — Насчет убийцы… арестован человек, но я думаю, он ни при чем…

— Чего вы ожидаете от меня, Кира? Что вас беспокоит?

Она взглянула испытующе, отвела глаза.

— Видите ли, у Коли есть брат, Игорь Плотников, он художник. Они очень разные и не ладили, Коля его не любил, они однажды подрались… И мне передали, что… одним словом, они считают, что у Игоря был мотив… Колю!..

— Кто считает?

— В Колиной компании, я была там, говорила с его коллегами. Я многих знаю, они хорошие люди, но, когда случается убийство, сразу возникает много слухов и домыслов, все пугаются… Игорь человек безобидный…

— Почему они подрались?

Она замялась, и Шибаев сказал:

— Кира, мне нужна правда! Иначе я не смогу вам помочь и наша встреча не имеет смысла. Почему они подрались?

— Я дала Игорю деньги… заплатить долг.

— Что за долг?

— Карточный.

— Он играет?

— Уже нет, это случайно получилось.

— Вы сказали, он художник. Успешный? Где можно увидеть его картины?

Она взглянула мельком на полотна на стенах.

— Игорь не выставляется, картины его не продаются, их не все понимают. Он даже не пытается их рекламировать или устроить выставку… понимаете, ему все равно, я предлагала. Он как ребенок… что есть — то и хорошо, тем и жив. — Заметив его взгляд, добавила: — Это не его полотна, Коля не позволил бы… он считал его бездарным.

— Не обижайтесь, Кира, но я должен спросить. Игорь здоров психически? У меня нет возможности узнать многие вещи, в отличие от следствия, поэтому мне нужна информация от вас. Я буду задавать вопросы, а вы должны честно отвечать. У меня есть опыт оперативной работы и неплохое чутье — мой друг, адвокат Дрючин, например, считает, что у меня сильно развита интуиция и аналитические способности, даже если он и преувеличивает по дружбе… — Шибаев улыбнулся, сейчас он играл доброго следователя, ему хотелось, чтобы Кира отбросила осторожность и раскрылась. — Итак?

— Игорь здоров. Он употреблял наркотики, но теперь уже нет. У него бывают провалы в памяти, временная амнезия, и он ничего не помнит. В этом состоянии он пишет свои картины, а потом не может объяснить, что там изображено…

— То есть он мог совершить преступление и забыть? В состоянии беспамятства? Вы это имеете в виду?

Она кивнула.

— И вы опасаетесь, что он убил брата? — Не дождавшись ответа, он сказал: — Вряд ли, Кира. Здесь мы имеем дело с запланированным, а не спонтанным убийством, с преступлением с заранее обдуманным намерением. Убийца следил за вашим мужем, возможно, не один день, носил с собой оружие, ожидал подходящего случая. Игорь, как я понимаю, человек со странностями, но действует спонтанно — как ребенок, и не может рассчитать наперед, строить планы… так?

Кира кивнула, напряженно вглядываясь в его лицо.

— Игорь способен на насилие? Ударить, подраться? В состоянии опьянения, например?

— Ну, что вы! Абсолютно нет! — воскликнула она. — Даже если бы его убивали, он не стал бы сопротивляться. Понимаете, он верит, что жизнь здесь — это промежуточная стадия, переход между мирами, временное состояние, и главное — впереди…

— Ясно. Я должен с ним поговорить, передайте ему, чтобы не боялся. У меня к вам несколько вопросов по бизнесу. Вы упомянули, что встречались с персоналом «Электроники»… что вы им сказали? Кто там сейчас главный?

— Я сказала, чтобы они не беспокоились, что я действительно собираюсь продать фирму, но в договор о продаже будет включен пункт о трудоустройстве тех, кто захочет остаться, а остальным выплатят компенсацию. Попросила заместителя мужа Толю Ландиса взять на себя руководство. Он человек спокойный, надежный, давно работает в фирме. До продажи все останется так, как было при муже.

— У вас уже есть покупатель?

— Кажется, есть. Двое, оба местные предприниматели. Речицкий и Саша Ситников. Наш адвокат занимается бумагами. Речицкий давно интересуется «Электроникой», даже хотел купить… два раза делал предложения, кажется…

— Вы хорошо знакомы с персоналом?

— Да, пожалуй.

— Что это за люди? Как давно работают?

— Почти все старые кадры, муж умел подбирать сотрудников. Коллектив сильный, все праздники проводят вместе. Муж собирался заключать договор с китайцами, они, кстати, тоже не прочь фирму купить, но я их боюсь. Толя Ландис, Карл Ситков… хорошие, надежные ребята, бывали у нас в доме. Остальных близко не знаю.

— А Игорь не может взять на себя управление? Семейный бизнес все-таки.

— Ну, что вы! — Кира рассмеялась. — Игорь не сможет, он далек от бизнеса. Да и не захочет.

— Как скоро должна состояться продажа?

— Чем скорее, тем лучше. И мы с Володечкой сразу уедем в Германию. У нас проблемы… Сыну поставили диагноз «аутизм», у немцев, говорят, есть хорошие специалисты и спецшколы. Будем лечиться.

— Кто наследник предприятия? У вашего мужа были партнеры?

— Не было. Единственный наследник… наследница — я. Но я поделюсь с Игорем, ему нужна мастерская. Знаете, он очень плохо выглядит последнее время, мне кажется, он голодает.

— В каких вы с ним отношениях?

— В нормальных. Мне его жалко.