— На этом достаточно, — довольно промурлыкал командир, отворачиваясь от перископа.

В глазах Котлова играли веселые искорки. Промах не повлиял на его настроение. Весь экипаж, даже помполит, разделял энтузиазм своего командира. Поход близится к завершению. В носовом отсеке торпед больше нет. Мы сделали все, что могли, и с полным правом можем идти в ближайший порт пополнять боекомплект.

Четверка истребителей продолжает облет прибрежной акватории. Вскоре Уилли Барнет замечает подводную лодку. Узкий сигарообразный силуэт скользит среди волн. Башнеподобная рубка плывет над пенными гребнями. Несмотря на шторм корабль упрямо пробивается к берегам Франции.

— Стоун, Барнет, атакуйте! Вы ближе! — кричит капитан. — В этом районе нет наших подлодок.

— Понял, командир, — усмехается Чарли, вот и наступил момент, когда можно поквитаться за сгоревших в огненном небе Британии товарищей, еще раз заплатить варварам за Ливерпуль.

Пара истребителей разгоняется в пологом пикировании. Дистанция стремительно сокращается. Вражеский корабль растет в размерах, приближается. Видны люди на мостике, несколько неуклюжих фигур в дождевиках. Подлодка идет без флага, но какая разница? Если это враг, то совсем не нужно ждать, пока он объявит свою национальность. Стрелять, пока они не заметили, топить их как можно быстрее!

Гунны, конечно, это немцы, спохватились, на мостике подлодки суета, двое моряков бросаются к зенитной пушке на кормовой площадке, яростно крутят маховики, разворачивая орудие в сторону самолетов. Поздно. Самолет куда быстрее неуклюжих людишек, оставшиеся мили за доли секунды сгорают в цилиндрах авиационного мотора, отбрасываются за хвост воздушным потоком пропеллера, спрессовываются в ничто плоскостями крыльев.

Чарльз подправляет курс истребителя и, когда мостик и вражеские моряки вползают в перекрестье прицела, давит на спуск. По средней части подлодки проходит огненная метла. Трассера впиваются в борта, ограждение рубки, палубу, тела людей. С запозданием на пять секунд бьет второй залп, это Уилли Барнет добавляет огонька.

Быстрокрылые истребители с воем проносятся над субмариной. Разворот. В небе расплывается клякса разрыва зенитного снаряда. Поздно. Подводники безбожно мажут. Стоун и Барнет заходят на повторную атаку. На этот раз опаздывают англичане. Подлодка успевает погрузиться. Чарли дает короткую очередь по уходящей под воду корме субмарины.

— Воздух!!! — звенит в наушниках истошный вопль капитана Мазефильда.

Голова летчика крутится, как на шарнирах. Вправо-влево. Где?!

— Гады! — орет Филипп.

Пока англичане расстреливали подлодку, на командира эскадрона и его ведомого свалилась четверка «мессеров». Небо режут дымные очереди. Вспыхивают пунктиры трассеров. К тому времени, как Чарли и Уилли подтягиваются к свалке, самолет лейтенанта Росса уже кувыркается к волнам. Командира зажали с двух сторон. Третий немец уверенно заходит в хвост.

— Держись!!! — орет Чарли Стоун, добавляя мотору оборотов. Еще немного. Еще полминуты.

По крылу «Спитфайра» барабанят пули. Кабина наполняется пороховым дымом. Летчик успевает закрутить правый вираж. Жив! Рядом с английским истребителем проскакивает самолет с черными крестами на крыльях. Стоун с усилием удерживает самолет от срыва в штопор, убирает обороты с молотящего воздух винта и легонько тянет штурвал на себя.

Оглядеться по сторонам. Где капитан? Нет! Три «Мессершмитта» расходятся в стороны, набирают высоту перед новой атакой. А чуть ниже тянет за собой черный дымный след «Спитфайр» Дэна Мазефильда.

Английские самолеты появились внезапно. Уставшие после тяжелой ночи, измотанные бомбежкой подводники банально проморгали противника. Неожиданно к шуму волн добавился злобный вой моторов. Котлов успел повернуться к источнику звука, глаза командира превратились в блюдца, на губах застыл крик:

— Полундра!!!

Краем глаза Виктор заметил, как двое сигнальщиков метнулись к зенитному полуавтомату. Поздно. На крыльях англичанина трепещут огоньки. Через секунду на мостик подводной лодки обрушивается волна смерти. Котлов инстинктивно падает на палубу, сверху на него наваливается что-то тяжелое.

На мостике царит ад. Истошные крики, дробный стук пуль, сухие кашляющие хлопки зенитки. Мгновение, и наступает тишина. Командир приподнимается на локте и сталкивает с себя окровавленное тело краснофлотца. Медленно встает на ноги и трясет головой. Все вокруг заляпано кровью.

Взгляд Котлова застывает на фигуре прислонившегося к тумбе перископа старпома. Спина старшего лейтенанта Соколова покрыта оспинами пулевых отверстий. Рядом лежит помполит. Махнов еще жив, одной рукой держится за фальшборт, а второй зажимает рану на груди.

— Все вниз! Срочное погружение!!! — хрипит капитан-лейтенант и, схватив за шиворот старпома, тащит непослушное, тяжелое тело клюку.

Ребята молодцы. Трое матросов поднимаются на мостик и помогают спустить на центральный пост тела убитых и раненых товарищей. Сам Виктор Котлов стаскивает вниз помполита и встает к зенитному перископу.

В небе между тем разворачивается очередной акт трагедии. На атаковавших подлодку англичан наваливаются «Мессершмитты». Короткий бой, и надменные островитяне разменивают три самолета на одного немца. Последний «Спитфайр», форсируя мотор, уходит к побережью.

Вражеский налет дорого обошелся экипажу «Красногвардейца». Кают-компания моментально превращается в операционную. Судовой врач вступает в свою схватку со смертью. Работы ему много. Штурман, помполит, старшина артиллеристов и один краснофлотец тяжело ранены, еще один матрос отделался переломом руки и пулевым ранением в голень. Старпому и младшему артиллеристу уже не помочь — в отсек спустили мертвые тела.

Пока врач борется за жизнь пациентов, подлодка полным ходом идет к Остенде. На мостике бдят сигнальщики. Мотористы кроют матом засорившиеся фильтры и греющиеся подшипники, но держат дизеля на максимальных оборотах. Корпус подводной лодки содрогается от ударов волн в скулу. Раненым приходится несладко, килевая качка и вибрация корпуса даже здоровыми моряками воспринимаются крайне тяжело.

Сбавить ход? Нет. До порта осталось всего несколько часов хода. Узости южной части Северного моря. Здесь все близко. Все рядом. И на каждом кабельтове поджидает белая старуха с косой. А до Остенде 40 миль по смертельно опасному пылающему огнем холодному Северному морю.

Яркое летнее солнце заливает своим светом колышущуюся от горизонта и до горизонта океанскую зыбь. Редкие облака отбрасывают на волны легкую тень. Небо пустынно, ни черточки, ни следа от самолета. Только одинокий альбатрос парит над океанским простором. Птица расправила крылья и плывет над восходящим потоком воздуха. Глаза морского охотника ощупывают катящиеся по серой водяной шкуре волны. Не плеснет ли где рыба? Не мелькнет ли в волнах плавничок?