руки свою судьбу. Я почти физически ощутил, как на меня лег тяжелый груз ответственности за ее жизнь, но это была дорогая тяжесть и я готов нести ее всю жизнь. Легонько сжал в ладонях лицо Гали и, глядя в бездонные, блестящие от слез глаза, тихо сказал:

— Я люблю тебя и буду любить всегда, выходи за меня замуж!

Казалось, огромные глаза девушки стали еще больше она вырвалась из моих объятий и отстранившись прокричала:

— Ты что, с ума сошел? — и резко повернувшись, быстро пошла в направлении Шанхая. Степан, немного приотстав, шел за ней.

«Замуж, — вот еще придумал, нам с мамой и так хорошо и ни в какой замуж я не собираюсь, не то, чтобы вообще, может быть, потом, но точно не сейчас». Оставить маму одну — она и мысли такой не допускала. Привести Степана в шанхайскую конуру — нереально, там двоим и то тесно, а тут еще он со своим ростом. «Да при чем тут Степан? — сама у себя с негодованием спросила Галя. — Тоже еще муж, объелся груш, ни кола, ни двора. Нет, и думать не хочу». Галя слышала его шаги позади себя и вдруг Степан спросил:

— Галя, а когда ты меня познакомишь с мамой?

От неожиданности девушка резко остановилась.

— Ты что, дурак? Я тебе… — она посмотрела в лицо Степана и потеряла дар речи, он ласково, как ребенку, улыбался ей.

— А зачем тебе? — неуверенно спросила Галя.

— Хочу познакомиться.

— Это ни ответ.

— Хорошо! Хочу познакомиться, попросить твоей руки, а потом обсудить нашу женитьбу.

— Ну ты точно чокнутый! Неужели тебе непонятно, никакой нашей женитьбы не будет. — Галя это произнесла строго, но уже чуть-чуть не так категорично.

Возле трансформаторной будки она резко повернулась к Степану и опять увидела все ту же улыбку.

— Все, пришли. Дальше я сама, вот только дождусь попутчиков.

— Галя, ты сегодня несколько раз назвала меня дураком и чокнутым. Пусть будет так, хоть я с этим не согласен, но прошу тебя, поговори сегодня с мамой, а завтра скажешь мне, когда мы с ней можем встретиться, хорошо?

Галя набрала воздуха в легкие, чтобы в очередной раз отчитать этого упрямого нахала, но тут из темноты вышли мужчина и женщина направляющиеся в сторону Шанхая. Не глядя на Степана, Галя утвердительно кивнула головой, что могло означать прощание или положительный ответ на просьбу.

— Подождите, я с вами — громко крикнула она и скрылась в темноте, а Степан еще долго с улыбкой смотрел ей вслед, и только когда она исчезла из вида, повернулся и медленно пошел в сторону общежития.

На следующий день в обычное время на обычном месте возле клуба я стоял в ожидании Гали, она подошла быстрой походкой, подчеркнуто независимо стуча каблучками. Кивнув головой в знак приветствия, и глядя в сторону, быстро проговорила заранее заготовленную фразу:

— В субботу, в три часа возле трансформатора. Я домой, за мной не ходи, сама дойду. До встречи в субботу.

— В субботу, так в субботу! — улыбаясь вслед девушке произнес Степан.

В субботу Степан с букетом цветов в одной руке и с тортом в другой раньше назначенного часа стоял у трансформаторной подстанции. Галя пришла минута в минуту. Критически осмотрев Степана, произнесла:

— И вправду свататься собрался. Я не думала, что ты такой церемонный, а то бы точно приготовила гарбуз.

— Скажи мне, я тебе действительно неприятен, и ты категорически не хочешь меня знакомить с мамой? Между прочим, сватаются не так.

Галя холодно посмотрела в мои глаза. Чудовищная мысль: «Я его вижу в последний раз» — промелькнула в сознании. «Нет! О Господи, как же я его люблю!». Девушка повернулась в сторону дома и тихо сказала:

— Иди за мной!

Галя толкнула дверь и пропустила вперед Степана. Он вошел в комнату и оторопел. Из-за стола напротив встала ослепительно красивая женщина, очень похожая на Галю. Та же черная коса, лежащая на груди, те же бездонные карие глаза, черные брови и та же очаровательная улыбка, только формы тела были более округлыми, что ничуть не умаляло его красоту, наоборот, они подчеркивали ее величавость. Галя специально подошла и встала рядом с матерью.

— Ну и ну! — только и смог произнести оторопевший Степан.

— Мама, это Степан, он очень хочет с тобой познакомиться. А это моя мама, Наталья Петровна.

— Ну уж нет, зови меня Натальей, а можно Наташей, или как на родине звали Наталкой. Это ничего, что я сразу на ты?

— Ну что вы, конечно, нет.

— Хорошо, тогда и ты говори мне ты, а то никакого общения у нас не получится.

Степан согласно кивнул головой.

— Э! Так не пойдет. Я жду.

— Ты, Наталья, очень похожа на Галю.

Женщины засмеялись.

— То, что мы очень похожи, я знаю, но еще никто так нас не сравнивал, ты первый.

Как всегда, при знакомстве, возникла пауза, которую прервал Степан.

— Что-то я себя не узнаю, — Степан с улыбкой показал свои занятые руки.

— Цветы, Наталья, для тебя, а торт, Галя, тебе. Ешь на здоровье! Может, и нам по кусочку отрежешь.

И обращаясь к Наталье шутливо спросил:

— Я ничего не перепутал?

— Нет, Степа, все правильно. Сейчас мы Галей займемся столом, а потом за чаем и поговорим, у тебя, наверное, есть что сказать, о чем спросить?

— Не нужно, мама, я все сделаю сама, а вы уже начинайте говорить, я не думаю, что что-то новое услышу.

Степан достал из бокового кармана пиджака бутылку вина и поставил на стол.

— О, разговор будет очень серьезный и, похоже, без бутылки не обойтись, да? Наталья, улыбаясь смотрела на смутившегося Степана.

Я почувствовал легкую иронию в тоне женщины и виноватым голосом стал оправдываться:

— В принципе, я не пью, но по такому случаю решил прийти с вином.

— Не оправдывайся, это твое право решать, с чем приходить в гости.

Я и на этот раз почувствовал иронию,