нас никто не видел, и мы никого. Год прошел, а может, два, заскучал я по тебе и стал потихоньку ходить в самоволку, мне не борщ твой был нужен, а хоть тайком посмотреть на тебя спящую, и делал я это тайно от всех, а прежде всего от тебя, иначе ты меня давно бы обо всем расспросила, вот как сегодня.

Ну значит, сейчас уголь-то этот на исходе и скоро все кончится, и мы опять с тобой заживем, как прежде, а пока надо потерпеть. Я пришел сообщить, что до того срока мы с тобой не увидимся, так что варить борщи не надо, а сейчас мне нужно возвращаться.

— Сказал и ушел, а я вспомнила все: и аварию, и похороны, и больницу, все вспомнила и так мне горько стало, так рыдала, не дай бог! Потом поутихла и заснула, а вчера он действительно не пришел.

Клава замолчала, только платком вытирала неудержимые слезы. Все молчали и старались не глядеть на нее.

— Наталья, я у тебя и у всех вас хочу спросить совета, кому же мне верить, Семеновне или моему? я не знаю! Ничего не знаю! Сегодня я не удержалась и всё-таки решила сварить борщ, а вдруг мой вырвется и придёт! Решить-то решила, а вот только что-то у меня ничего не получается.

Тетя Клава, не сдерживая себя заплакала.

— Я вот че вспомнила, — продолжила тетя Клава сквозь слезы, — и Семеновна, и мой говорили, что борщи больше варить не надо. Ну не надо, так не надо и после паузы добавила:

— И как мне дальше жить?

В комнате стало тихо так, что слышно было, как будильник отсчитывает секунды.

— Да что это я, дура, у людей праздник, а тут я со своим, — встрепенулась Клавдия — вы уж меня извините, я пойду, а вам счастья и здоровья и будьте вместе, так тяжело жить одному. А ты, Галя, держись этого парня, чтобы в жизни ни случилось, с ним не пропадешь! — С этими словами тетя Клава вышла за двери.

Все молчали. Наталья прижала салфетку к глазам, чтобы как-то унять непрошеные слезы. В мыслях промелькнула вся прошлая такая короткая семейная жизнь, без особых радостей, полная забот и тревог, да что себя обманывать, и без настоящей любви, а тут еще смерть мужа и одиночество. Единственная радость — дочечка и та скоро уйдет в свою семью, и останусь я одна, как Клава.

Несдерживаемые слезы потекли ручьем.

Испуганная Галя, которая никогда не видела так горько плачущую мать, обняла Наталью, прижала к себе и нежно гладила ее по плечам, по голове, без слов, в горле комком стояли слезы, самой хотелось плакать, но не о прошлой жизни, а о будущей. Сегодня ей стало понятно, что ее ждет судьба шахтерской жены, судьба тревог, опасений, постоянного невольного ожидания несчастья, а потом, не дай бог, участь тети Клавы. Сдерживать слезы не было сил, и Галя заплакала. Скатившаяся слеза упала на руку матери. Наталья быстро высвободилась из объятий дочери, быстро вытерла слезы, прижала голову Гали к своей груди, и сердцем поняв их причину, начала успокаивать, что у нее все будет по-другому и что у нее родятся детки, такие маленькие и голопузые, и что они с мужем будут их растить, а бабушка поможет нянчить и вытирать им сопли. При этих словах Галя улыбнулась и благодарно посмотрела в глаза матери со словами:

— Мама, ты у меня лучше всех! Что бы я без тебя делала?

Степан, с трудом обошел вокруг стола и встал за спинами женщин, обнял их за плечи и тихо, но твердо сказал:

— Я сделаю все, чтобы сделать вашу жизнь счастливой. Главное нам нужно всегда быть вместе, держаться друг за друга и тогда все у нас получится.

Наталья благодарно прижалась щекой к руке Степана и ей казалось, что рука исцелила ее, на сердце стало спокойно, исчезли тревоги, ушла боль. Такого с ней никогда не было. «Вот так наверное, выглядит счастье», — неожиданно подумалось ей.

Галя посмотрела на Степана еще влажными от слез глазами и уже не скрывая своих чувств, прикоснулась щекой к его руке, а потом нежно ее поцеловала. «Женой так женой!» — эта неожиданно мелькнувшая мысль вызвала у Гали счастливую улыбку.

Наталья первой пришла в себя:

— Давайте допьем чай и договоримся о будущей встрече, я думаю, у нас у всех появится много вопросов. Степа, ты как работаешь на следующей неделе?

— В первую смену.

— Хорошо, я во вторую, но в четверг у меня выходной. Галя, ты сможешь в четверг на часок раньше отпроситься с работы?

— Смогу.

— Степа, а ты?

— Конечно да, я по такому поводу могу вообще на работу не ходить, — шутливо ответил Степан.

— Отлично, тогда, Степан, ты приходишь голодным, Галя с работы, так что устроим ужин. Только, Степа, вино не приноси, мы еще и это не допили, приходи просто так, без всяких тортов-цветов.

— С пустыми руками? — уточнил Степан.

— Ну да.

— Э нет, будущая теща, так не пойдет. Бери ручку и бумагу, пиши список, а то я принесу черт знает, что, а принесу обязательно.

Наталья посмотрела на Степана, молча встала, нашла листок бумаги и ручку и вскоре протянула Степану исписанный листок. Он быстро пробежал глазами, свернул листок и положил в карман.

— Вот это другое дело!

— А что мне принести? — вступила в разговор Галя.

Наталья протестующе взмахнула рукой. Степан удивленно посмотрел на Галю и категорично заявил:

— Тебе, ничего! Если хочешь что-то, скажи мне, я принесу сам. Я хочу, чтобы ты запомнила на будущее: все, что я смогу сделать для тебя, или вместо тебя, я сделаю обязательно.

* * *

Наступил четверг. Наталья приготовила ужин — полтавские галушки с чесночным соусом, по семейному рецепту, и разные вкусности. Степан отвык от домашней еды, а тут такой великолепный стол, и когда Наталья предлагала добавки, то он с удовольствием соглашался, поскольку, все, приготовленные Натальей кушанья, были очень вкусные. Степан ел и не переставал нахваливать хозяйку.

После ужина обсуждали предложение Степана,