Ха-ха, вот еще!

Я закатываю глаза, показывая безразличие, и перевожу взгляд на подругу, решившую станцевать страстное танго с тем самым парнем, с которым была на приеме! Как он здесь оказался? Хотя, Камилла же говорила… Эта парочка не скрывает обоюдной симпатии и, прижавшись телами, как разнополярные магниты, не сводит глаз друг с друга. Надолго ли это влечение?

Ну вот, все уже разбрелись по мини-компаниям, только я в гордом одиночестве стою у двери и не знаю, куда податься. Лягу спать – Кэм потом будет еще долго припоминать мою «вопиющую» выходку. Пойду и напьюсь – есть вероятность, что забуду эту ночь. Ни то, ни другое не устраивает.

Что я буду делать в ближайшее время, решает в хлам пьяный парень. Проходя мимо, он спотыкается, и все содержимое его стаканчика оказывается на мне. Бурбон стремительно пропитывает верх платья и въедается в кожу! Придется переодеваться.

– И-и-из-ви-ин-и-и, – протяжно бормочет он и неловкими движениями пытается стереть двести грамм вылитого алкоголя с моего декольте, словно это крохотная капелька.

– Идиот, отвали от меня! – Я легонько толкаю его в сторону, но он сразу же падает на пятую точку.

– Я же не спец…иально-о-о, – кричит тот вдогонку.

Я быстро захожу в свою комнату и беру первое попавшееся платье из шкафа, но дальнейшие планы прерываются настойчивым жужжанием телефона.

– Дакота, доброй ночи! Это Дилан, м-м-м, Дилан Фостер. Мы познакомились в ресторане.

Черт, его еще здесь не хватало!

Стало быть, это папочка позаботился о моем славном будущем и дал этому англичанину мой номер.

– Да, я помню.

– Извини за столь поздний звонок, я надеялся, что ты еще не спишь.

– Надежды оправданы, дальше что? – Мое раздражение набирает обороты с каждой секундой простоя в мокром платье.

– Я бы хотел с тобой утром увидеться и пригласить куда-нибудь позавтракать.

– Это вряд ли. Думаю, я просплю эту замечательную возможность, так как лягу ближе к рассвету в лучшем случае.

– Может…

– … извини, – сразу же перебиваю я. – Мне не очень удобно сейчас говорить.

– Хорошо, я буду ждать твоего звонка.

Ждать придется всю жизнь, дружок.

– Да-да, мне пора.

Не дав ему любезно попрощаться, я первая нажимаю на «отбой» и бросаю телефон на кровать.

Не мой это тип мужчины. Он слишком спокойный, местами даже нудный. С ним я стану очередной представительницей богатого ответвления – такой же скучной и слишком брезгливой к вещам, которые сейчас меня вполне устраивают. Смысл во встречах нулевой. Мы слишком разные, хоть и вышли из одной вселенной богатства и успешности.

Мне пару минут приходится выгонять из ванной комнаты двух «философов» с полупустыми бутылками в руках, размышляющих о смысле жизни. Они неспешно встают с кафеля, продолжая болтать, вовсе не замечая меня.

– Вас реактивным топливом напоить? – уже ору я.

Дверь закрывается. Наконец-то я одна. Включаю воду, споласкиваю чуть липкую кожу возле шеи и ключиц. Где бы я ни была, везде найдется кто-то, кто сможет вывести меня из себя. Знаете ли, не очень круто в свой праздник отмываться от алкоголя.

Та-а-а-к, спокойно.

Мокрый красный шелк выглядит уже не так впечатляюще, как сухой. Наряд отправляется в мусорку, потому что никакая химчистка его уже не спасет. Пара тысяч долларов на свалку.

Переодевшись в более простое фиалковое платье на бретельках, я пытаюсь застегнуть молнию на спине. Бегунок неохотно поддается моим стараниям и не двигается с места.

– Черт бы тебя побрал! Ну же, давай застегивайся!

Эта процедура меня утомила, я уже ощутила, как теплая кожа стала горячей. Руки успели немного затечь, и я почувствовала себя беспомощным ребенком, который не в состоянии справиться с простым делом. То ли все это от того, что я устала, то ли от виски, способного рассеять мою внимательность и сосредоточенность.

– А-а-а, ненавижу, ненавижу, ненавижу!

– Что случилось?! – Неожиданно в ванной появляется Ривз.

– Что ты здесь делаешь?! – поворачиваясь к нему, рассержено спрашиваю я.

– Услышал крик.

– Из гостиной? Вряд ли это возможно, учитывая шумную обстановку.

– Ну вообще-то я шел сюда.

– Сегодня это излюбленное место у всех гостей, как я успела заметить.

– Любовь к чистоте – не порок.

– Любовь к промыванию нутра алкоголем тоже?

Джейден подходит к крану и споласкивает сначала руки, а потом лицо. Медленно вытирается. Ему в кайф удерживать меня на паузе.

– Это другое, Коуэн. Так чего орала-то?

– Не твое дело.

– Как знаешь, – собираясь уйти, заявляет он.

– Стой! – вздыхая, шепчу я. – Мне нужна твоя помощь.

Парень удивленно приподнимает бровь и облокачивается на дверь.

– Не думал, что когда-нибудь услышу это от тебя.

– Не думала, что когда-нибудь обращусь с этим именно к тебе.

– Ну и?

– Застегни молнию, пожалуйста. Я больше не могу с ней бороться,  – поворачиваясь к зеркалу лицом, униженно прошу я.

Моя полуобнаженная спина открывается перед ним во всей красе. В отражении я успеваю заметить его слегка смущенное выражение лица, которое вскоре сменяется, на первый взгляд, полным самообладанием. Ривз подходит ко мне вплотную, и я чувствую горячий ветерок на своей коже. По телу сразу же пробегает толпа мурашек, похожая на табун слонов.

Мне приятно, вы понимаете?! Мне приятно от того, что сейчас произошло!

Легким движением руки он касается неподатливой застежки.

– Может, это и не мое дело, но позволь спросить: откуда этот шрам?

А это одно из вечных напоминаний о мерзком годе моего бунтарства. Небольшая, уже зажившая полоска, расположившаяся на позвонке возле правой лопатки, – последствие одной пьяной драки. Спустя пару недель после смерти матери я надралась до чертей и в каком-то из баров Бруклина нарвалась на потасовку, где меня толкнули прямо на небольшой штырь. Крови тогда было море, но осознала я это только на следующий день, когда огромная засохшая корка неприятно стянула кожу на спине.

– Спросить можешь, узнать ответ – нет.

– Понимаю. Слишком стыдно будет, если скажешь? – не переставая бороться с бегунком, продолжает он.

– Уж ты точно не тот, перед кем я буду чего-то стыдиться.

Джейден слегка ухмыляется и резким рывком застегивает молнию, но отходить от меня, похоже, не собирается.

– Правда что ли?