– Потому что папочка с Егором меня отмазали. Я могу творить всё, что захочу. И мне за это ничего не будет. Потому что я Воинов! – последние слова он выкрикнул, бросил микрофон и побежал, поскольку в двух шагах от него уже были разъярённые охранники. Но его сбили с ног, повалили на траву и, вывернув руки за спиной, потащили прочь.

– С днём рождения, братик! – крикнул Макс, оборачиваясь назад. – Хоть он у тебя и завтра!

Все вокруг зашумели, загомонили, обсуждая произошедшее.

И словно в насмешку часы показали одиннадцать часов, и над парком засвистел салют, превращая террасу с лужайкой в безумную разноцветную фантасмагорию.

– Мистер Воинов, – рядом остановился самый младший из китайских гостей, Егор подозревал, что он был чьим-то сыном, и его взяли с собой набираться опыта, – нам пора уезжать. Спасибо за праздник.

– А договор? – Егор уже знал, каким будет ответ, но не мог не спросить.

– В другой раз, мистер Воинов, партнёрам нужно обсудить некоторые… детали, – юноша поклонился, позабыв, что в России пожимают руки, и быстрым шагом пошёл прочь, догоняя уже скрывшихся за домом соотечественников.

Ну вот и всё. Его послали по-китайски. Очень вежливо, но неумолимо.

Он было подумал, что хуже ничего нельзя и придумать, как к нему подбежала испуганная Афина и, дёргая за рукав, возбуждённо зашептала на ухо:

– Я ей чай с травами понесла… на ночь, а она… лежит на полу… как мёртвая…

Егору даже не нужно было объяснять, кто лежит на полу. Он бросился к дому, молясь про себя, чтобы Вера была жива.

Я открыла глаза и тут же закрыла. Яркий свет хлестнул по зрачкам, отдаваясь внутри черепа резкой болью. Застонала, и от этого стало ещё больнее. Жестокий мир не хотел, чтобы я возвращалась в реальность. Мне и самой хотелось обратно в блаженное небытие, но рядом раздался взволнованный голос Егора:

– Вера, ты как? Позвать врача?

Я не могла даже кивнуть, но само его присутствие рядом, звук его голоса меня успокаивали. Через пару минут я почувствовала укол и снова куда-то провалилась.

В следующий раз мне удалось не просто открыть глаза, но и немного осмотреться. Я лежала в больничной палате, и, судя по льющемуся из окна свету, уже наступило утро. Но стоило повернуть голову, как всё опять закружилось в безумной карусели. Пришлось опустить веки и прождать несколько долгих минут, пока палата успокоится и перестанет вертеться.

Голова так и осталась повёрнутой в сторону окна и, снова открыв глаза, я увидела Егора, который спал в кресле, откинув голову на спинку и слегка приоткрыв рот. Он выглядел очень трогательным, беззащитным, почти как оленёнок Бемби.

Хотелось подойти, коснуться волос, провести по щеке, разгладить глубокую морщинку на лбу.

Словно чувствуя мой взгляд, Егор открыл глаза. Ему понадобилась пара секунд, чтобы осознать, где он находится и почему здесь оказался, а потом выражение его лица стало сосредоточенным и хмурым.

Ну вот, лучше бы ты продолжал спать, мой спящий красавец.

– Как ты себя чувствуешь? – он переместился ко мне и сел на краешек кровати. Взял мою ладонь, слегка сжав руками.

Я прислушалась к себе. От его прикосновения внутри разливалось тепло. В общем-то, чувствую себя не так уж и плохо. Если не двигаться.

Так ему и ответила:

– Нормально.

Правда, голос был совсем не мой, какой-то хриплый, прокуренный. А ещё очень захотелось пить. Но озвучить свои потребности я не успела.

– Попей, – Егор поднёс к моим губам трубочку, опущенную в стакан с прохладной, изумительно вкусной водой.

– Ты всё-таки умеешь читать мысли, волшебник Егор? – не удержалась я. Правда улыбнуться не сумела. Мышцы лица были какие-то… деревянные и не хотели двигаться.

Егор пару секунд смотрел на меня удивлённо, как будто не ожидал этих слов. Как будто до этого и правда думал, что я его не узнала. А потом нахмурился, но снова взял меня за руку, осторожно погладил и поцеловал пальцы.

– Мы с тобой ещё это обсудим, но позже. Сейчас мне нужно идти. Ты, пожалуйста, выздоравливай.

Я смотрела на него, такого родного, ласкового, заботливого. В груди разливалось тепло и нежность. Он здесь, рядом, волнуется за меня, переживает.

Может, мне просто приснились прошедшие четыре года? Это, кстати, многое бы объяснило.

Меня снова начало клонить в сон. Как будто за четыре года нельзя было выспаться! Я прикрыла глаза и сжала ладонь Егора.

– Приходи ещё, – попросила шёпотом.

И ещё слышала, как он ответил:

– Обязательно приду. Я теперь тебя никуда не отпущу.

А потом уплыла в сон.

…Егор приходил каждый вечер.

Сначала просто сидел и смотрел, как я сплю. Через пару дней мне стало лучше, и мы начали разговаривать. На вопрос «что со мной случилось?» я ответила, что упала из-за головокружения. Не смогла обвинить Любаню в моём падении. Мне казалось, что если скажу правду, Егор ей этого не простит.

Сработала многолетняя привычка защищать сестру, и я солгала.

Егор рассказал о том, что случилось на празднике, о признании Макса, которому удалось сбежать после того, как он уничтожил репутацию семьи. И Люба тоже исчезла вместе с ним. Вслед за ними испарился один из охранников, и стало ясно, как Максу удалось попасть на территорию. Всех их ищут и обязательно найдут.

Но ищут не только люди Егора.

В прессе поднялась шумиха. Грязное бельё Воиновых полощут на страницах всех периодических изданий страны. По телевидению тоже. Полиция начала новое расследование, и теперь у Макса уже не получится отвертеться. Правда, у Ильи Егоровича тоже большие неприятности из-за этой истории. Ему уже пришлось подать в отставку, и неизвестно, что будет дальше.

– Мне очень жаль, что во всём этом виновата моя сестра… – я пыталась поддержать Егора, но от мысли о том, что устроила Любаня, меня брала оторопь.

– Ты слишком высокого мнения о Любе, – усмехнулся он. – Хотя мой братец, который придумал весь этот план, тоже дебил. Он даже не подумал о последствиях. Был уверен, что и в этот раз его отмажут.

Я думала о том, где сейчас эта парочка. Как они будут жить, постоянно скрываясь? И на какие деньги? После такой выходки Илья Егорович перерезал младшему сыну пуповину и заблокировал счета. Правда, Максим успел снять какие-то деньги, но Егор был уверен, что с его привычками надолго этого не хватит.

А ещё думала о том, что будет после того, как я поправлюсь. Егор больше не заговаривал ни о прошлом, ни о будущем. Но я велела себе запастись терпением и ждать.

В больнице мне понравилось.

Со мной все носились как с маленьким ребёнком, стремясь исполнить любой каприз. Правда, я особо не капризничала – было неловко. А потом поняла, что это тоже дорогая клиника, и моё лечение здесь стоит немалых денег.