Наша Эльвира — прекрасная тому иллюстрация, двенадцатая дочь Высшей ведьмы, которая даже после инициации не смогла подняться выше седьмого ранга.

При этих словах Эльвира вжала голову в плечи и попыталась слиться с обстановкой.

— Глядя на неё, невольно понимаешь, что стерилизацию стоит делать уже после одиннадцатого ребёнка, — заржал один из ведьмаков, чьего имени я пока не знала.

— Гревор, не стоит быть настолько категоричным. Ведьмы с низким рангом прекрасно справляются с бухгалтерией и документооборотом. Не всем заниматься науками, экспериментами и ворожбой. Нужны и простые работницы.

— Ага, поломойки всякие, на большее она не годится, — поддержала идею одна из копчёных.

Мехиор никак не отреагировал на откровенно оскорбительные высказывания. Никак не привыкну, что травить своих у них считается нормальным. Я поджала губы и скрестила руки на груди. От очевидной несправедливости хотелось взвыть. Вообще, хорошо, что пророчество меня точно не касалось, у меня никаких сестёр и братьев не было, тем более в количестве двенадцати штук. Зная маму, в этом можно быть уверенной. Она от вида младенцев морщилась и судорожно проверяла, не забыла ли выпить противозачаточное.

— А как можно наказать ведьму за связь с оборотнем? — не унималась копчёная, кидая на меня предвкушающие взгляды.

— А зачем это делать? Если на ведьме стоит метка, то она является собственностью стаи и находится под её защитой. Любое колдовство против неё может быть расценено как нападение, а оборотни за своих мстят до последней капли крови, особенно старые, которые уже имеют двух сыновей. Жизнь у них крайне долгая, опыт и мощь с годами только накапливаются, поэтому такие противники самые опасные. Молодняк они берегут, а вот те, кто уже имеет детей и похоронил свою пару, идут в бой в первую очередь. За ворожбу против помеченной самки наказание самое строгое вплоть до казни, и это по решению Трибунала. Оборотни за такое разрывают на месте. В буквальном смысле могут порвать пополам, если находятся в боевой ипостаси. Так как оборотни не могут иметь много партнёрш, то яростно берегут своих женщин, даже ведьм, тут они разницы не делают. Последнее столетие таких союзов не было, но в летописях упоминания, конечно, сохранились. Если же на ведьме нет метки, то считайте, что и связи никакой значимой нет.

— Метку можно поставить только с согласия ведьмы? То есть если метка есть, то она сама согласилась стать волчьей шкурой?

— Оборотни утверждают, что это так, но лично я считаю подобное утверждение ложью. Ведь из истории известно не мало случаев появления меток у похищенных или выкупленных ведьм. Метки ставят насильно.

— А что случается с ведьмой, после того как на неё поставят метку? — спросила копчёная.

Спасибо ей, конечно, за любознательность, прямо с языка сняла.

— Рожает оборотней, вынуждена до конца своей или его жизни хранить верность. После смерти оборотня его метка истончается и исчезает, — недовольно ответил преподаватель.

— А были случаи возвращения ведьм к своим, после того как метка исчезла? — спросила я. — Может, какие-то биографии можно почитать?

— Насколько мне известно, таких случаев не было, но это интересный вопрос. Взгляд ведьмы, получившей свободу, на общество угнетателей. Пожалуй, отличная тема для эссе, — довольно улыбнулся историк. — Знаете, этот предмет требует дополнительных изысканий. Если других вопросов больше нет, то на сегодня закончим. Следующая лекция у нас через две недели, на ней поговорим об инициации.

Что-то темнят господа ведьмаки. Если ведьм насильно удерживают и принуждают к связи, то должны же они возвращаться после смерти своего угнетателя? Почему тогда книг об этом нет? Такая плодотворная тема «Жизнь с чудовищем», «Возвращение из ада», «Ведьмино рабство» — это ж какие были бы бестселлеры. А у них ничего нет. Интересное кино.

Преподаватель собрал свои вещи и вышел, а мы остались в аудитории, где все взгляды тут же обратились ко мне.

— Ты же не думаешь, что мы тебя теперь в покое оставим, шлюха ты блохастая? — оскалился Гревор.

Смерила его презрительным взглядом, молча поднялась и вышла из аудитории.

Глава 14

О вампирах, цветах и кляузах ​

Я направилась в приёмную завучихи, где с удовольствием написала два заявления, благо, что сегодня я узнала имена двоих обидчиков. Заодно и на вчерашнюю преподавательницу с её псучкой документ подготовила. Всё-таки некорректно оскорблять учеников.

Ужин особо не впечатлил, аппетита не было, хоть столовая и оказалась практически пустой к моменту, когда я туда попала. Последним занятием на сегодня было «Зельеведение». Вела его лично завучиха. Я потёрла виски, выпила сока и отправилась в аудиторию. Раз уж я плачу такие огромные деньги за это обучение, взять от него нужно по максимуму.

— Добрый вечер, группа. Рассаживайтесь. Сегодня мы будем говорить о возможностях приготовления различных эликсиров, ядов, настоек, мазей, кремов, примочек и даже таблеток. Сразу скажу, что талант к этому есть у единиц, ведь мало пожелать того, чтобы ваше зелье отравляло. Нужно уметь договориться со всеми компонентами так, чтобы оно не испортилось. Большая часть из вас сможет сварить яд, но он распадётся на составляющие буквально через пару часов. Я же смогу сделать его так, что он будет годен несколько недель или даже месяцев. Есть ещё одна особенность, почему талант к созданию зелий есть лишь у единиц. Только ведьмы первых и высших рангов могут успешно договариваться с большим количеством компонентов, а по-настоящему эффективные магические зелья имеют десятки составляющих. Так что среди вас потенциально есть только одна ведьма, которая сможет стать зельеваром. Но не факт, что ей для этого хватит ума и усидчивости.

В аудитории раздался гогот. Ещё бы, такая тонкая и весёлая шутка!

— Тем не менее, базовые навыки нужны всем. Кроме того, иногда даже зелье с коротким сроком действия может выручить. Начнём с учебного пособия, — она прошлась между рядами и раздала нам красивые тетради в кожаных переплётах с золотым теснением. — Здесь уже записаны все самые распространённые рецепты и сочетания. Большая часть требует лишь толики ворожбы, как правило, это лечебные и косметические средства. Сразу скажу, что последние пятьдесят лет зельеварение как искусство пришло в сильный упадок. Зачем варить самой лечебную мазь, тратить силы и время на сбор ингредиентов, если в аптеке есть десяток фармакологических средств? Эффективность вашей мази будет хоть и выше, но не настолько, чтобы это стоило затраченных усилий, а храниться она будет не месяцами, а в лучшем случае пару недель. Многие искусницы в этой профессии давно перешли на изготовление исключительно омолаживающих средств, бальзамов и ядов, другие виды зелий стремительно теряют свою рентабельность, а правильные ингредиенты находить всё сложнее.

Дальше мы открыли учебники — они же рабочие тетради — где детально был расписан процесс получения снотворной настойки. Пособие поразило вниманием к деталям, скрупулёзными пояснениями и красочными иллюстрациям. Казалось, что я делала всё сама: от списка ингредиентов к их фотографиям, затем пошаговое описание процесса приготовления с картинками вплоть до финального результата. Кстати, побочные эффекты тоже указывались, в список ожидаемо вошли тошнота, рвота, галлюцинации и головные боли. Да уж, вариант с обычными таблетками действительно казался проще.

Первое зелье мы разбирали в подробностях и на следующей неделе должны были от теории перейти к практике.

Занятия окончились в десять вечера, и спустя пару минут я уже бежала к себе, чтобы позвонить Артуру. Ворвавшись в комнату, я включила телефон, набрала заветный номер и налила воды в стакан. За окном уже давно стемнело, и я устроилась на подоконнике, впуская прохладу с улицы.

— Алло, — раздался бархатистый голос.

— Привет, мой заботливый оборотень.

— Привет, моя самая красивая ведьмочка. Тебе очень к лицу это платье и цвет удачный. Сиреневый?

— Лиловый, — машинально поправила я, озадаченно озираясь.

— Ты вряд ли меня увидишь, а вот я тебя вижу очень хорошо на фоне освещённого окна.

— Ты в деревьях напротив? — зашептала я, боясь, что нас могут услышать.

— Именно. Как прошёл твой день? Можешь не шептать, все остальные окна закрыты.

Я вздохнула, жадно вглядываясь в темноту пролеска за окном. Так хотелось увидеть хотя бы силуэт.

— Тяжело.

— И дело не в учёбе, как я понимаю? — сочувственно спросил он.

— Нет. Ты был