Она что-то сжимала.

Приподнявшись на локте левой, увидел дарованное оружие из тьмы. Будто отлитое из черного металла без блеска длинное древко, которое увенчивало три широколезвийных зубца. Ему достался боевой трезубец!

— Богиня тебя приняла — не убивал ты ту девушку.

Побратим прав. Но он все же виноват, и от этого никуда не деться.

— Тьма сказала, что у меня нет света души, — признание вырвалось само.

— Богиня так сказала? — Ярвуд нахмурился. — Повтори ее слова точно.

— Дотошный какой. Она спросила, что я буду делать, если не найду свет души ни среди оборотней, ни среди людей?

— Так еще есть демоны и вампиры! — рыжий с облегчением рассмеялся.

И он не стал ему говорить, что фраза оборвана, что он не все слышал, вырубившись под давлением божественной силы.

Для него нет света души. Допустив гибель женщины, он не вправе рассчитывать на невесту. Не уберег чужую, не достоин своей...

Что ж, жестокий урок он усвоил.

***

Мой чуткий нос уловил самый прекрасный аромат утра. Запах вкусного завтрака.

Сколько же я проспала, что ко мне уже пришла Хельена и решила приготовить еду? Все же она потрясающая целительница — не только лечит, но и подкармливает больную! Еще и продукты она купила, ведь в моем холодильном шкафу пусто, я планировала пополнить запасы на днях.

О, а если это Виола? С нее станется нагрянуть к младшей сестре, прервав отдых. Или нет? Все же расстояние огромное.

Кого еще могла пропустить защита на ограде? Еще двоих моих подруг, но они сейчас точно не в городе. У бывшего помощника после его предательства право входить во двор и дом я отозвала.

Нет, это точно Хельена стала моей спасительницей, больше некому.

Набросив поверх шелковой ночной рубашки тонкий халат, я босиком пошлепала на кухню. Температура еще держалась, и мне было жарко.

Чем ближе к кухне, тем сильнее хотелось есть. Иду на выздоровление, раз живот недовольно урчит.

Первое, что бросилось в глаза, на обеденном столе поднос, а на нем — алое яблоко и пока еще пустая белая тарелка.

На моей обыкновенной кухне происходило настоящее чудо. Там хозяйничал мужчина! Черноволосый, здоровенный мужчина, которого я, кажется, не могу назвать незнакомцем, хоть ранее и не видела лица.

Я и сейчас его не видела — брюнет стоял ко мне спиной. И какая это была спина! Шикарная, рельефная. Ткань черной безрукавки натягивалась при каждом движении и, казалось, могла треснуть в любой момент. Мускулистые руки на нереальной скорости резали овощи и зелень для салата. Мой небольшой кухонный нож в руках этого здоровяка хищно сверкал стальными боками, напоминая молнию.

На бицепсах и трицепсах в такт движениям извивались узоры из тьмы. Кромешник.

Последние сомнения исчезли: завтрак мне готовил Мэттхольд. Мой безликий спаситель, чье прошлое я видела во сне этой ночью.

Какие гармоничные у него движения... Смотрела бы вечно. Чистый восторг!

Затем произошло нечто, отчего у меня перехватило дыхание. Греющийся у магплиты Барт встал и пошел... не ко мне. К кромешнику. Мазнув лбом по ноге мужчины, обвил ее хвостом.

Отвлекшись на мгновение, Мэттхольд угостил шмыря кусочком вареного мяса. Барт с величественным видом принял подношение.

Вот это да... Шмырь сторонился даже моего брата, не позволяя себя погладить, а тут сам подошел! И это точно не из-за еды — Барт успешно охотился в лесу каждый день, то есть не голодал.

Чем-то я выдала свое присутствие — кромешник застыл.

— Как спалось, Филиппа? — спросил тихо.

— Хорошо, — соврала я и добавила: — Доброе утро.

Внутри все обмерло.

Сейчас... сейчас он обернется, и я увижу его лицо!

— Доброе, Филиппа, — ответил гость и опустил нож на разделочную доску.

14 глава Завтрак с кромешником

Татуировки на коже мужчины словно сошли с ума: заплясали, собираясь в хаотичные узоры, налились силой — и превратились в струящуюся ткань! Тьма укутала кромешника с головы до пят, превращаясь в чернильно-черный плащ.

И только тогда Мэттхольд обернулся.

— Почти все готово. Жаль, что ты проснулась, я хотел принести завтрак в спальню.

Завтрак в постель? Как это мило! И нет, я так не считаю, это ирония!

Я же поверила, что сейчас увижу его лицо! А он взял и надел свой шмырев плащ!

Как же я зла!

Самое смешное, что это ведь из-за меня в гардеробе неженатых кромешников, приезжающих в Латорию, появились подобные вещи.

Раздражение вмиг улеглось.

— Хочешь, расскажу, кто виноват, что орден, опасаясь незамужних латориек, приказал холостякам скрывать лица?

— С удовольствием послушаю.

Он вернулся к нарезанию овощей для салата, но делал это не так быстро, как прежде, а с обычной скоростью. И все равно это было завораживающе красиво.

Ох, кажется, я окончательно влипла!

Прогнав глупую мысль, принялась рассказывать:

— Во время знакомства мою сестру сильно испугал будущий супруг, и она нечаянно огрела его скалкой.

— Забавное начало рассказа, — хмыкнул Мэттхольд. — У твоей сестры интересная реакция на попытку познакомиться.

Я вспомнила, как именно подошел Виктрэм к Виоле, и покраснела. Об этом лучше молчать, но некоторые объяснения все же нужны.

И я уточнила:

— Это было не совсем знакомство. Просто представь ситуацию: якобы пустой дом, девушка погружена в работу — и вдруг позади раздается мужской голос. Вот она и взмахнула скалкой на рефлексах, защищаясь, и свалила будущего мужа с ног.

Мэттхольд хмыкнул:

— Верится с трудом, что девушка вырубила кромешника скалкой.

Я принялась защищать честь зятя:

— Виктрэм был на грани, сильно ослаблен, да и скалка та не простая, а нестандартный артефакт, который я сделала на спор.

Что я в тот момент пробовала домашнюю наливку, признаваться не стала, не красило это меня, как специалиста.

Мэттхольд закончил с