меня в голове зазвучал вкрадчивый голос: «Разве это возможно?» Я была потрясена внезапным обращением, испытывая сковывающий меня на уровне тела неосознанный страх. «Я тебя вижу. Я наконец-то вижу тебя». Меня объяло такой всеобъемлющей силой, что я еле устояла на ногах, а затем сон растаял.

Делая короткие вдохи, я прогоняла его остатки, на краешке сознания пульсировало знание, но я не могла его уловить. Голос был до боли знакомым, всколыхнувшим во мне что-то забытое, что-то жизненно важное! Я плакала, больше не заботясь ни о камере, ни о сбежавшем Мау. А затем в пространстве вновь раздался неприятный звук. Только теперь он был более раздражающим. «Сирена», – вскочила я с койки, прислонившись ухом к двери.

– Что происходит?

* * *

Амарант…

Я злился на нее, ревновал, но не только. Будучи ящером, я чувствовал приближение опасности. Я не знал, с чем это связано, и не хотел рисковать. Лейла была упрямой, несносной, но так глубоко мною любимой, что я даже порывался разрешить ей пойти к другу, но вовремя останавливался. Псих – не лучший собеседник для девушки, особенно когда на носу, возможно, очередное вторжение клана.

Я периодически думал о ящерах. Да и как бы я от них отказался? Они были и оставались частью меня. Когда-то я ненавидел ее в себе, но это время прошло. Благодаря Арайе и Лейле я смог принять ящера практически без последствий, не считая конечно же своего замороженного деда. Его заледенелая фигура постоянно подтаивала. Проведя по ней пальцами, я усмехнулся комичному выражению на его лице.

– Выглядишь, как эскимо, – присел я на кресло. – Ты бы проклял меня, если бы мог. Но какой у меня был выбор? Я принял себя. Но смогу ли принять всю ту жестокость, которая исходит от вас? – размышлял я вслух.

– «Ты идиот! – раздался его голос у меня в голове, и я крутанулся, свалившись на пол. – Они умирают без пищи! А ты говоришь с подобием меня! В тебе течет моя кровь! Освободи свой народ!»

Я мог бы подумать, что меня глючит, если бы был человеком. Но я им не был.

– Уничтожив Миканту? – приподнял я бровь, и от уха до уха в моей голове прокатился его громогласный хохот.

– «Умник! Может найдешь способ гуманнее? Я не нашел».

В этот момент раздалась сирена. На моих часах возникла проекция матери:

– Эвакуация! Рудис мертв! Главный мертв, слышишь?!

Тревожность возвратилась, оголяя мне нервы. Отключив проекцию, я побежал в нашу каюту, но Лейлы в ней не было. Стрелой я мчался по коридорам базы, которые уже потряхивало. В голове не укладывалось, что мы тонем. Догадавшись, где она может быть, я почти достиг тупика, но прямо перед моим носом обвалилась часть коридора. Я закричал, раскидывая звуком своего голоса металлические пластины. Не знаю, откуда во мне взялось столько силы, но толстую дверь я вырвал одним движением руки. Лейла выбежала в коридор, тараща от страха глаза и обнимая меня за талию. Я знал, что она чувствует, и не стал тратить время на разъяснения, потащив ее в обратном направлении.

Мне приходилось помогать ей преодолевать завалы. Мы видели перемещения существ через сферы, но не успевали ни к одной из них. Впереди замаячила фигура Найвуса, остановившегося на перекрестке туннелей. Я скомандовал Лейле приготовиться и подтянул ее ближе, когда в нас что-то врезалось. Парень схватил ее за горло, Лейла хрипела, ударяя его током снова и снова, но его даже не встряхнуло.

Ее лицо, кожа и глаза теряли насыщенность цвета. Ударившись головой, я мог только наблюдать за происходящим, не в силах пошевелиться: мои руки и ноги полностью отказали, тело не подчинялось. Глаза Мау горели огнем отмщения, его безумный хохот отскакивал от стен, и когда уже казалось, жизнь Лейлы вот-вот оборвется, парень остановился. Его помутневшие зрачки уставились в стену, спина натянулась струной, и он побежал, исчезая в возникшей напротив нас сфере.

Часть туннеля позади меня обвалилась. Все еще хрипя, Лейла пыталась подняться. Время будто застыло. Найвус подхватил девушку, бросил на меня извиняющийся взгляд, и перенес ее в безопасное место. Я был рад, что ей удалось спастись, счастье разливалось по моим огненным клеткам. Ловя обрывки воспоминаний той жизни, где мы были едины, я понимал, что лишившись ее, стал недоразвитым, недоделанным, наполовину опустошенным сосудом. Я искал ее: в идеях, разрушавших жизни и миры, в проклятиях, насылаемых мной на города, в ощущении власти и наживы в материальном мире, в погоне за другими женщинами и мужчинами, в поэтических терзаниях. Моя душа рвалась к ней все это время. И вот, когда я только-только обрел ее, мы вновь разлучались. Однако я знал, что отыщу ее снова, ведь теперь у меня было это незабываемое чувство целостности.

В последнее мгновение, когда металлический лист уже летел в меня, я оказался в сфере, и был перенесен куда-то еще. Отойдя от перехода, я вновь попытался пошевелить пальцами, – не вышло. Земля согревала мне спину, в глаза отовсюду бил яркий свет. Он был наполнен миллиардами искр, и я сразу понял, где нахожусь. Следующая мысль была сопряжена со страхом.

– Ты не в привратнике. Его перенесли, забыл? – раздался поблизости чей-то голос. Я собирался приподняться, но команда не была услышана телом. – Не можешь управлять собой, ящер? – издевался женский голос. – Постой-ка, ты меняешься, верно? – Я мысленно отвечал ей, злясь, что не могу остановиться. Она будто вынуждала меня говорить правду. – Удивительно, – меня коснулась чья-то рука, прикосновение холодило кожу, – ящер отступает. Как тебе это удалось?

– Кто ты такая? – прохрипел я, и она заглянула мне в лицо. Женщина была немолода, красива, имела прямой нос, крупные скулы и озорные темные глаза с переливавшимися в них сгустками.

– Я то знаю, кто я. А ты знаешь, кто ты такой? Ты чем-то похож на нас, но твой огненный цвет… – поджала она губу. – Ну да ладно, перенесу тебя туда, где ты сможешь отдохнуть… А там разберемся. – снисходительно сказала она, и меня снова объяла яркая сфера.

* * *

Лейла…

Оказавшись на берегу моря, я согнулась пополам, низвергая фонтан рвоты. Найвуса тоже тошнило, а еще он держался за живот. В таком состоянии мы провели достаточно долгое время, пока содержимые наших желудков полностью не опустошило. Волны накатывали на берег, омывая мне ноги, дышать стало легче. Но ровно до тех пор, пока я не вспомнила об Амаранте. Я резко вскочила и повалилась на камни. Найвус запротестовал, призывая меня лечь. Я бы послала его куда подальше, если б могла.

На улице