Мастерс рассказывал журналистам, что «письма ненависти» составляли всего около 10 процентов почты, которую они получали. Но десятилетия спустя он признался, что доля «ненавистнической» корреспонденции, которая обрушилась на авторов после выхода в свет «Человеческой сексуальной реакции», доходила до 75 процентов.

Коммерческий успех книги был неоспорим. Она сразу попала в список бестселлеров – за пару месяцев было продано 300 000 экземпляров. «Мы впервые чувствуем, что работаем при поддержке общественного мнения, а не против него», – говорила Джонсон в интервью журналу «Ньюсуик», который назвал их труд «самыми дерзкими и откровенными экспериментами, какие когда-либо проводились в научных исследованиях секса».

«Человеческая сексуальная реакция» изменила общественный дискурс о сексе в Америке, открыв дорогу такой откровенности, какой никогда прежде не было в СМИ. Высмеиваемые за напыщенность своего стиля Мастерс и Джонсон тем не менее опирались на медицинские термины и клинические описания, которые не оскорбляли читателей и могли без опаски цитироваться СМИ. В своей книге они только раз упомянули фелляцию и совсем не касались темы анального секса.

Специфическая сексуальная информация вдруг стала темой газет, журналов и телевизионных ток-шоу, которые почуяли интерес аудитории к разговору о сексе. «…Открылись шлюзы, – вспоминала Джонсон. – Вдруг все журналы – все до единого – стали писать о сексе. Немного кулинарии, моды, воспитания детей – а все остальное секс. Так что это СМИ на самом деле создали концепцию революции».

В 1960-х годах Америка содрогалась от убийств братьев Кеннеди и Мартина Лютера Кинга-младшего, массовых демонстраций за гражданские права и кровавых расовых бунтов на улицах городов. Конфликт во Вьетнаме породил сопротивление армейскому призыву, отставку одного президента (Линдона Джонсона) и избрание другого (Ричарда Никсона), который, в свою очередь, покинул свой пост опозоренным. В этом вихре политических и социальных драм традиционные определения секса, семьи и обязательств тоже стали открытыми вопросами. СМИ вели хронику антивоенных секс-протестов, утопических коммун, проповедовавших свободную любовь, раздетых «детей цветов» на фестивале в Вудстоке. В моду вошли нескромные мини-юбки, обтягивающие «стриптизерские» сапожки, брюки с заниженной талией, обнажавшие живот, кожа, раскрашенная в психоделические «кислотные» цвета. Выходили откровенные фильмы и бродвейские шоу с «обнаженкой», такие как «Волосы», которые буквально вопили о прежде не виданной сексуальной свободе. «Шестидесятые будут называть десятилетием оргастической озабоченности», – пророчил Мастерс.

Вскоре после публикации книги Мастерс и Джонсон проехали по медицинским школам и колледжам, выступая перед полными залами. Билл не обманывался насчет интереса, поднимавшего продажи «Человеческой сексуальной реакции». Как он часто острил, «это самая покупаемая и наименее читаемая книга в истории». Он утверждал, что вскоре они вернутся к работе – им предстояло еще немало сделать.

– Вы когда-нибудь испытывали оргазм? При каких обстоятельствах? Расскажите мне о своих ощущениях.

Вирджиния Джонсон сидела напротив несчастливой в браке женщины и расспрашивала о ее сексуальных проблемах. Она делала заметки в блокноте. Микрофон, помещенный между ними, был подсоединен к большому магнитофону в другом помещении, где хранились записи со всех сеансов.

Миссис Джонсон в белом лабораторном халате сочувственно смотрела на пациентку, задавая ей обычную серию вопросов:

«Как эта сексуальная проблема сказывается на вашем партнере? Вы помните, когда это случилось впервые? Как вы справлялись с этим?»

«Вы когда-нибудь замечали, что у вашего мужа есть проблемы с достижением эрекции или эякуляцией?»

«Как ваш муж старался доставить вам сексуальное удовольствие? Каковы были результаты?»

«Каково ваше представление о роли женщины в супружеской постели? А в других аспектах вашей повседневной супружеской жизни?»

«Как вы думаете, что ответил бы на эти вопросы ваш муж?»

В соседнем кабинете Уильям Мастерс беседовал с мужем женщины. Он исследовал чувства мужчины в периоды ухаживания, брака, развода и воспитания детей; его религиозную принадлежность; образовательное и социальное происхождение супругов. Затем вопросы стали более щекотливыми: о сексуальном опыте до брака, о мастурбации, о том, использует ли он какие-либо образы и фантазии во время соития с супругой. Мастерс выяснял, не был ли его пациент в прошлом свидетелем секса родителей, играл ли он в «доктора» в «секс-игре» с другими детьми, просыпался ли с результатами ночной поллюции? Имел ли он когда-нибудь гомосексуальный опыт? Он просил пациента описать, что именно изначально привлекло его в супруге, каким был их медовый месяц, как часто происходят у них половые сношения, какие зрелища, прикосновения, звуки и запахи он ассоциирует с занятиями любовью.

На второй день Мастерс и Джонсон поменялись партнерами. Она беседовала с мужем, а он разговаривал с женой – повторяя тот же формат вопросов и ответов, который они называли «составлением истории». Выяснение потребностей, желаний и стремлений каждой пары было первым шагом в программе «двойной терапии» Мастерса и Джонсон. После этого портрет сексуальной истории супругов вырисовывался достаточно быстро, и можно было начать «починку» их отношений. К третьему дню двухнедельной программы они успевали сопоставить ответы на самые откровенные вопросы:

«Чего вы хотите от этой терапии для своего мужа (своей жены)?»

«Насколько заинтересован(а) ваш(а) супруг(а) в сексуальной части вашего брака?»

«Чего больше всего хочет от вас ваш(а) супруг(а)?»

Ответы обеспечивали ключи к загадке, позволяли заглянуть в самое сердце брака – этого не мог бы добиться при всей своей проницательности ни один психотерапевт-одиночка. Хотя некоторые методы собеседования отражали подход Альфреда Кинси, а другие наводили на мысль о Зигмунде Фрейде, подход двойной терапии, разработанный Мастерсом и Джонсон, был совершенно уникальным. Они предлагали практические советы для исцеления брака.

С самого начала целью науки о сексе была помощь людям в преодолении трудностей физической любви – того, что Мастерс и Джонсон называли «сексуальной дисфункцией». Их стратегия руководствовалась простой логикой: прежде чем лечить что-то в сексуальной области, надо знать, как она работает. В январе 1959 года Мастерс и Джонсон запустили терапевтический эксперимент, чтобы улучшить хромающую любовную жизнь состоящих в браке американцев. Их методы были настолько не опробованными, что они не брали за лечение никакой платы.

Никто из них не имел психотерапевтического образования (хотя журнал «Тайм» и называл Джонсон «психологом»). Единственная формальная подготовка Мастерса включала трехмесячный курс на факультете психиатрии по методам интервьюирования. У Джонсон опыта было еще меньше. Однако именно отсутствие подготовки, особенно в те времена, когда психиатрам с младых ногтей прививали фрейдистскую теорию, позволяло им быть свободными от ортодоксальности. «Мы не знали, чего нельзя делать, и это было нашим громадным преимуществом», – говорил Мастерс.