подобного, — пообещал я совершенно искренне. — И мне тоже нравятся девушки. Тут мы с тобой на одной стороне.

— Это я уже понял, — парень усмехнулся. — Иначе вы не выбрали такую ладную секретутку.

— Секретаршу, — я строго погрозил собеседнику пальцем. — А то слово оскорбительное и прошу его не применять.

— Хорошо, — серьезно ответил помощник.

В дверь робко постучали, и парень направился к порогу.

— Хорошо… оставьте записку… сравним… позвоним…

Я с любопытством прислушивался к обрывкам разговора и дождался, пока парень вернется в приемную. В его руках была плетеная корзинка из лозы, прикрытая льняной тряпицей.

— Что это? — осторожно уточнил я.

— Это… — Фома на мгновение прищурился, явно вспоминая нужное слово, — промоакция.

— Что?

Помощник протянул мне листок бумаги, на котором было выведено имя и номер телефона.

— Кто эта Жанна Надьевна? — все еще не понимал я.

— Баба какая-то с торговых рядов, — спокойно пояснил Фома. — Хочет в дом кухаркой наняться. Вот и принесла промокацию.

— Пробник, — поправил я.

— Он самый.

Под салфеткой высилась гора пирожков на бумажном блюде. Рядом небольшие баночки, в которых нашлись соусы нескольких видов, варенье и мелко нарубленная зелень с пряной солью. В прямоугольном контейнере оказался паштет из печени с морковкой и сливками.

— И как это понимать? — я все еще не мог взять в толк, что происходит.

— Я оставил заявку, так сказать. Намекнул по секрету нужному человеку, что в барский дом требуется кухарка и домоправительница. При этом дал понять, что вкусы у хозяина довольно простые, он не привередничает, но не дурак сытно поесть. Что выбирать буду также и я, что хозяину моему подойдет.

— И эта Жанна принесла нам пробник?

— Сегодня ее день, видимо.

— То есть?

Фома ухмыльнулся как-то по-хулигански и пояснил:

— Они там жребий тянули, кто и в какой день будет нас потчевать и хвастаться своими талантами.

— Прям жребий? — подивился я. — Сколько же там желающих наняться?

— Много, — хитро сощурился парень. — Я ж намекнул между прочим, что хозяин тут — одинокий княжич приятной наружности и хороших манер.

— Смотрите, чтобы зелья какого не подсыпали, — флегматично заметила Любовь Федоровна, заглянувшая Фоме через плечо.

— А зелья не подсыпят какого? — тут же повторил я вопрос.

— Я такие вещи нюхом чую. И враз пойму, вашество. Не извольте беспокоиться.

Я взял один из пирожков и разломил его. Внутри оказались медовые почти прозрачные яблочные дольки.

— Ночные чудеса, — восхитился я.

— Будет и получше, — уверенно пообещал Фома. — Вы ни о чем не беспокойтесь, вашество. Только когда что особливо вкусное откушаете, то мне скажите. Я энти бумажки с именами буду сохранять и потом сыщу нам лучшую кухарку.

— Ты тоже ешь, — приказал я. — Твоему вкусу я доверяю не меньше чем своему.

— Благодарю, вашество, — Фома взял пирожок и практически целиком запустил его в рот. — Вкуфно.

Поставив тарелку на столик, остальные продукты парень понес на кухню.

Я же вернулся на диван с чашкой чая.

— Хорошего ты помощника себе отхватил, — похвалила меня Любовь Федоровна. — Я б не догадалась так хитро все обставить. Теперь с месяц можно не беспокоиться о еде и выбирать кухарку вдумчиво и со вкусом.

— С хорошим вкусом, скажу я вам, — откусив новый пирожок, заметил я.

— И ведь платить не придется!

— Это меня немного смущает.

— Обмана нет, — тут же заступилась за Фому хозяйка дома. — Все по честному. Парень ничего не просил и не заказывал. Люди сами сделали выводы и решили таким вот образом найти путь к вашему желудку. Хотя я сомневалась, что некромант будет иметь успех в торговых рядах. Однако, уже пошли слухи о порядочном адвокате, что помог какому-то бедолаге найти завещание его тетки.

— Так быстро пошли слухи? — поразился я.

— Юноша, ты даже не представляешь, как легко их было запустить, — женщина поправила локон волос и лукаво мне улыбнулась.

— Уж не рекламу ли вы мне делаете? — поинтересовался я.

— Призраков обычные люди слышат иначе, чем некроманты. Но мы можем внушить им, что они знают о чем-то или вспомнили нечто. Невнятный шепот сознания…

— Не знал об этом, — тотчас оживился я.

— А много ли живых в курсе о тайнах почивших? — не стала ничего пояснять Виноградова.

— Был бы вам благодарен, если вы поделились некоторыми знаниями.

— Ваш бухгалтер бы мог поделиться, — тотчас отозвалась женщина.

— А могу ли я вам доверить свои финансовые дела?

— Кому если не мне? — воскликнула призрачная женщина и прижала ладони к груди. — Я вас не предам. Меня нельзя посадить или запугать. Невозможно перекупить…

— Но что взамен? — резонно осведомился я. — Что вы хотите в оплату своих услуг? Ведь не деньги же вам нужны?

Любовь Федоровна вздохнула и потупила взор. Она уселась на край стола, сложила руки на коленях и несколько долгих мгновений молчала.

— Я скучаю по деньгам, — неожиданно призналась она. — Ты даже не представляешь, как мне не хватает этого ощущения власти над средствами. Как я хочу их считать, раскладывать по столбикам цифры, складывать, терять один нолик и потом искать его до самой полуночи или находить только к самому утру, словно загнанную добычу. Я представляю каждую купюру, сложенную в пачку, каждую монетку, размещенную на соседней в высокий столбик. И сердце мое, давно замершее, словно наливается силой. Я как будто бы вновь живу.

— Все так просто? — удивился я, чем вывел из размышлений призрака.

— Просто? — она нахмурилась и недовольно поджала губы. — Я, почитай, всю свою жизнь провела в подсчетах. И никогда не видела большей радости ни в чем другом. Да, можешь считать меня ограниченным человеком, но я люблю цифры. Мне нравится оформлять счета, делать сметы…

От дальнейшего разговора нас спасла секретарь. Хлопнула входная дверь, а затем зацокали каблуки. И я отвлекся от Виноградовой и налил себе чай:

— Доброе утро, Арина Родионовна.

Девушка остановилась у стола, удивлённо посмотрела на меня и осторожно уточнила:

— Павел Филиппович, с вами все в порядке?

— В полном, — заверил я секретаря и сделал глоток чая. — А что?

—