я. — Не первый раз ловлю себя на мысли, что мне будет тяжеловато разбираться с денежными вопросами.

— Не все способны сводить дебет с кредитом, — вздохнула женщина.

— Что? — не понял я.

— Приход и расход сопоставлять. Вот у тебя, что за доход?

— Мне на рождение был подарен небольшой свечной заводик и деревенька, где вырезают образа.

— Насколько небольшой? И какая деревенька?

— Они обеспечивают паломников на сибирском направлении всем необходимым.

— Неужто? — женщина изогнула бровь.

— За все годы, которые я не мог пользоваться деньгами, там накопилась некая сумма, — продолжил я пространно.

— Некая? — вновь переспросила Любовь Федоровна и постучала ноготком о столешницу.

Звук вышел на удивление звонкий. Все же призрак отлично владела телекинезом.

— Я никогда не уточнял подробности у приказчика, — признался я, — всем занимается моя бабушка. Она всегда исправно перечисляла мне на книжку нужные суммы.

— То есть своего бухгалтера у тебя нет, — резюмировала женщина.

— Так он и не был мне нужен ранее. У меня не было дома и расходов на него тоже.

— Ясно, — Любовь Федоровна довольно улыбнулась и поднялась на ноги.

Странно было наблюдать, как ее призрачные туфельки едва касались досок.

— Я просто хотела тебе напомнить, Павел Филиппович, что ты поселился в доме Виноградовой, — она подняла палец к потолку.

Женщина явно ждала от меня какой-то реакции, но я понятия не имел, о чем речь.

— И чему вас только учат на уроках истории, — вздохнула Любовь Федоровна, поняв, что я не собираюсь ей отвечать. — Я вела бухгалтерию у самого Кузнецова!

— Это не тот промышленник, который получил недавно заказ на строительство флота?

— Тогда он торговал контрафактными сигаретами, но имел большие планы. И я его научила некоторым трюкам с деньгами, — хитро усмехнулась женщина, став на мгновение очень привлекательной. — Иными словами, юноша, я могу и твои дела вести, если хорошо попросишь.

— Я…

— Подумай об этом. А потом дашь ответ. Негоже такие вопросы решать с панталыку.

Мы проболтали ещё час, и я, сославшись на завтрашнюю работу, отставил пустую чашку и покинул кухню. Любовь Федоровна отправилась куда-то по призрачным делам, я же прошёл в свою комнату, разделся и рухнул на кровать. И едва моя голова коснулась подушки, как я провалился в чёрное небытие без сновидений.

ПромоКация

В этот раз мне удалось выспаться. И проснулся я до того, как прозвенел будильник. Встал с кровати, добрёл до ванной и привел себя в порядок. Холодная вода быстро сняла с меня остатки сонной оторопи. Я сразу же оделся и вышел из комнаты.

В гостиной было пусто. Я покосился на часы, и убедился, что время раннее. Захотелось посидеть в кресле и почитать газету под чай, но я переборол себя. Забрал со стола переодику и спустился в приемную.

Там тоже было пусто. Я устроился в кресле, нашел объявление о найме на работу в Васильевскую лавку, и выписал имя главного приказчика и телефон. А затем принялся с интересом листать газету и читать последние новости "жёлтой прессы".

Это дело меня увлекло, и я оторвался только после того, как рядом раздалось покашливание.

— Доброе утро, вашество, — негромко поприветствовал меня Фома и поставил передо мной заварочный чайник и пустую чашку.

— И тебе того же, — отозвался я, отбросив газету. — Как твои дела?

— Я ключи выточил, — гордо признался он и выложил передо мной на столике несколько сверкающих изделий.

— Это ты сам? — поразился я, взвешивая в руке один из ключей.

— Заготовки были толстоваты. Но у меня получилось их сточить.

— А ты уже проверил? Подходят?

— Конечно, — довольно улыбнулся парень. — Даже родной ключ не так плавно проворачивается.

— Ты любой ключ сделать можешь? — прищурился я и налил чай в чашку.

— Пожалуй, — пожал плечами помощник. — Но я могу и без него открыть…

Он смутился и тут же пояснил:

— Вы не подумайте, вашество, я не домушник. Просто в деревне моей часто ключи терялись. Замки-то закрывать было не принято постоянно. Только ежели кто уезжал надолго, да амбары запирали с осени на здоровенные замки. А ключи за это время теряли или забывали, куда положили. Вот и звали меня на помощь.

— И отмычки у тебя имеются? — воодушевился я.

— Они не так называются, — нахмурился парень. — Просто кой-какие инструменты.

— Ты бесподобен, — я хлопнул помощника по плечу. — В твоей порядочности я не сомневаюсь. Даже не думал о тебе плохо.

— Спасибо, — Фома расплылся в улыбке и пригладил голову, явно позабыв, что волос там осталось мало. — Я тут хотел у вас узнать…

— Что? — я посмотрел на часы, отмечая, что до начала рабочего дня еще много времени.

— Вчера привезли одежду и обувь. И я не знаю, какую надобно одевать каждый день, а какую оставлять для особых случаев.

— Тут все просто, — я встал на ноги и поправил полы пиджака. — Чем светлее ткань официального костюма, тем важнее встреча, где она будет уместна. Но на великосветский прием, где придется меня сопровождать, тебе стоит одевать только черный пиджак и белую рубашку. Чтобы не отсвечивать на фоне аристократов.

— Понял.

— На каждый день подходят серые и коричневые костюмы. Синий хорошо будет для суда, чтобы не походить на арестантов, но казаться солидарными с жандармами.

— Запомню.

— Носки обязательны, и это не обсуждается. Головной убор уместен везде, кроме приема в высшем свете и в помещении его тоже стоит снимать, сразу за порогом.

— Понятно, — кивнул Фома и при этом казался на редкость сосредоточенным.

— Знаешь, если тебе удобно, то я приглашу к нам помощника моей бабушки, и он проведет тебе ликбез.

— Не надо мне ликбезав всяких, — побледнел парень. — Барин, я не из таких. Хоть девушек и опасаюсь, но…

— Погоди, — я едва сдержал хохот. — Я про обучение простым правилам поведения. А не про то, что ты подумал.

— Ох, — Фома прижал ладонь к груди и качнул головой. — Мне говорили, барин, что в городе всякое бывает и надо держать ухо востро. Вот я и опасаюсь.

— Я бы никогда не предложил тебе чего-то