Филиппович. У нас есть техника на любой вкус, цвет, и кошелек. И, разумеется, для вас наша лавка сделает солидную скидку.

Я замотал головой. Подобная уступка могла наложить на меня некоторые обязательства. Проще говоря, я становился должен приказчику. Тем более, мне хватало денег, чтобы оплатить товар по полному прайсу:

— Скидка мне не нужна. Предпочитаю платить по счетам без особых условий. А вот два хороших компьютера в сборке и надежный принтер вполне бы пригодились. Единственное, что я бы хотел — чтобы технику привезли уже сегодня.

Управляющий снова снял трубку и набрал номер:

— Харитон Гаврилович, добрый день. У меня к вам есть личная просьба. Не могли бы вы доставить заказ со склада нашему дорогому другу… Нет, не витринные образцы… Да, самое передовое железо последнего поколения… Да, в сборке и с установленной операционной системой… Адрес?

Он зажал ладонью динамик и посмотрел на меня, ожидая ответа. И я продиктовал адрес кабинета. Управляющий кивнул и повторил в трубку данные:

— Хорошо, спасибо, Харитон Гаврилович. Очень выручили.

Он положил трубку на рычаги и с улыбкой посмотрел на меня:

— Ну вот и все. Через пару часов, техника прибудет к вам. Пятилетняя гарантия по договору. Договор заполните на месте. Уверяю, вы будете довольны товаром нашего предприятия.

— Благодарю, Епифан Петрович. С вами приятно иметь дело, — ответил я, но управляющий махнул рукой:

— Полно вам. Это меньшее, что я мог сделать, в виде компенсации за беспокойство. Если вам нужен будет ремонт или обслуживание — звоните сразу в технический отдел и обязательно упомяните мое имя. Всегда буду рад оказаться вам полезен.

Мужчина достал из стопки визиток одну и написал на обороте несколько слов. Протянул мне картонный прямоугольник:

— Вот, держите.

— Благодарю, Епифан Петрович, — ответил я и встал с кресла. — Но рабочий кодекс вы все же больше не нарушайте.

— Да как можно, Павел Филиппович? — притворно возмутился управляющий и улыбнулся. — Дементий вас проводит.

Я хотел было уточнить, о ком речь, но в это время дверь открылась, и в кабинет вошёл тот самый дружинник, который шел со мной сюда:

— Дементий, проводи нашего дорогого гостя, — попросил управляющий.

— Сделаю, Епифан Петрович, — кивнул дружинник,и открыл дверь, выпуская меня из кабинета.

Секретарша проводила меня внимательным взглядом кошачьих глаз и я кивнул ей на прощание.

По дороге домой я заехал в закусочную, чтобы прикупить свежих пончиков для себя и своих сотрудников. Для Арины Родионовны я выбрал коробочку с розовой глазурью, себе взял с ореховой, а для Фомы прикупил упаковку побольше с шоколадом.

Во дворе меня ждал сюрприз. Фома зажал в угол троих мальчишек, судя по потрепанной одежде из сиротского приюта. В руках нанятого мной фабричного рабочего была дубина, которая больше походила на оглоблю.

— Пусти, дяденька, — жалобно проскулил один из подростков.

— Сейчас барин приедет, разберётся, что с вами делать, — угрюмо ответил Фома.

— Барин уже приехал, — ответил я, на всякий случай прикрывая ворота. — Что за шум? Пошто детей обижаешь?

— Дак шкодили, — просто сообщил Фома. — Выхожу я, значит, вашество, на крыльцо, смотрю — а они гадости тута рисуют.

Я посмотрел на указанную стену, но на кирпичах не было и следа от каких-то художеств:

— Что-то не вижу я, чтобы рисовали, — осторожно произнёс я.

— Так правильно, — важно кивнул Питерский. — Я им выдал тряпки и заставил оттирать.

Я кивнул. Аргумент у помощника был весьма убедительным. Уточнил:

— А рисовали что?

— Похабности всякие, — скривился слуга. — Вас и какую-то упырицу.

Я с трудом удержался от смеха, в одно мгновение поняв, откуда дует ветер, и кто мог нанять этих троих.

— Дяденька, отпустите, мы больше так не будем, — тут же заканючил подросток, испуганно глядя на меня.

Но меня это не тронуло. Приютские используют давление на жалость с малых лет. И постоянно играют на эмоциях, когда попадаются в руки городовых. Тем более, я видел, что парнишка, который усиленно шмыгает носом, на деле смотрит на Фому оценивающе и недобро. Словно был бы рад вмазать здоровяку, да опасается не сдюжить.

— Да на вас, ребятки, я зла не держу. Вас же попросили это сделать, да?

Я внимательно посмотрел на подростков. Они быстро переглянулись. И я добродушно улыбнулся:

— Кодекс чести не будет нарушен, если вы не скажете, кто именно вас нанял. Я это и так знаю. Просто передайте своему нанимателю, что при ближайшей нашей встрече я задам ему несколько вопросов.

Парни с готовностью закивали, давая мне понять: "мы все осознали".

— А своим приятелям сообщите, что с адвокатом Чеховым лучше дружить.

— С чего бы это? — подозрительно прищурился тот, кто раньше молчал.

— А с того, что адвокат добрый к своим друзьям и не очень к тем, кто к нему со злом приходит.

— Ясно.

— Ну, раз ясно… Отпусти их, Фома, — попросил я. — Парни поняли, оценили, прочувствовали и больше так не будут.

Фома недоверчиво посмотрел на беспризорников, но дубинку все-таки опустил.

— И как жест доброй воли, я хочу выдать вам аванс.

Я протянул главарю коробку со своими пончиками. Мальчишка тотчас ее схватил и быстро заглянул под крышку.

— Спасибо, барин.

— Добрый вы, Павел Филиппович, — покачал головой Фома и взмахнул огромной как лопата ладонью:

— Ладно, проваливайте. Но ежели я вас ещё раз здесь увижу…

Он погрозил дубиной, давая понять, что в следующий раз разговор с беспризорниками будет другим. Парни все осознали. Начавший со мной разговор, видимо главный в этой шайке, с готовностью закивал. Остальные поддержали групповое раскаяние. А затем приютские быстро исчезли из подворотни.

— Спасибо, Фома, — поблагодарил я слугу. — Только вот как ты их запугать так смог? У бастардов же есть сила. Пусть и у таких мелких.

Охранник только пожал плечами:

— Ну, так и я кой-чего умею, барин.

Я удивлённо вскинул бровь, но уточнять не стал. Поднялся по ступенькам и вошёл в кабинет.

Арины Родионовны в приемной не было. Я покосился на висевшие на стене часы. Полдень. Значит, секретарь ушла на обед.

— Это тебе, — я протянул вошедшему вслед Фоме коробку со сладостями.

— Благодарствую, — тотчас посветлел он и закинул в рот сразу пару пончиков. — А зачем вы этим пацанам гостинец выдали?

— Потому