В конце были две фотографии, сделанные одна за другой. На одной Тристан озабоченно рассматривал орхидею в оранжерее, на другой с улыбкой смотрел прямо в камеру, а его лицо буквально светилось любовью к фотографу.

Джекка осторожно закрыла альбом и прижала его к груди. Не удивительно, что миссис Уингейт обожает Тристана. Когда человек смотрит на тебя таким взглядом… Эти глаза могут растопить лед в сердце любой женщины.

Она еще немного посидела в оранжерее, прижимая к себе альбом и глядя на орхидеи Тристана. Что ж, теперь она знает довольно много о мужчине, которого не видела при дневном свете.

Сейчас она могла думать только о том, что этот изумительный мужчина живет в соседнем доме. Ей достаточно пройти по тропинке через лес и потом… Что потом? Пообедать вместе? Поговорить о детстве и родственниках?

Нет уж. Лучше встретиться в полной темноте и обменяться тайнами, как, например, о женщине, в которую он почти влюбился.

Правда, они уже обменялись всей обычной повседневной информацией, которую хотят знать друг о друге люди при знакомстве.

Не хватает только визуальной информации.

Джекка взглянула на альбом, который все еще прижимала к груди, и заставила себя положить его. Пора работать.

Она аккуратно сложила все альбомы на кофейный столик в гостиной и пошла к себе в комнату, чтобы приготовить краски. Конечно, она снова пропустила свет раннего утра, чтобы сфотографировать орхидеи, но, может быть, сможет поймать богатые краски заката.

Поднявшись по лестнице, Джекка услышала знакомое жужжание из комнаты Люси, но сегодня оно показалось ей громче. Увидев, что дверь открыта, она не удержалась и заглянула внутрь.

То, что она увидела, не могло не заинтриговать. Вдоль трех стен стояли низкие тумбочки с разными видами швейных машинок. В центре располагался стол с большой рабочей поверхностью, бесчисленными ящиками и полками. В четвертой стене имелась просторная ниша, исполнявшая роль кладовой, внутри которой Джекка увидела рулоны тканей, уложенные по цвету. Все начиналось с тонов от белого до красного, оранжевого и фиолетового, потом следовали оттенки синего. Коричневые тона переходили в черный.

– Ух ты, – выдохнула Джекка, завороженная магией цвета.

– Я так и думала, что вам понравится, – сказала Люси и сделала рукой приглашающий жест. – Заходите, посмотрите, как я живу.

– Мне не хотелось бы вам мешать.

– Вы и не мешаете. Надеюсь только, вы не обидитесь, если я буду продолжать работать при вас. Нужно выполнить заказ для магазина.

Джекка прошла в кладовую и погладила рукой цветные рулоны. В основном это был хлопок традиционных цветов. Но были здесь белые, серые и пастельные ткани, мягкие, словно тончайший шелк. Джекка вопросительно взглянула на Люси.

– Это швейцарский батист. Ливи использует только лучшие ткани. Все, что мы используем для отделки, – внизу в ящиках.

Джекка выдвинула один ящик. Там оказались разные ленты, тесьма, кружева, не слишком ее заинтересовавшие. Ее внимание было приковано к рулонам.

– Что вы с этим делаете?

– Немногое. – Люси выкраивала то, что показалось Джекке крошечным лифом платья для маленькой девочки. – Когда я впервые приехала сюда, мне хотелось научиться стегать, и я купила машинку. Потом я, вероятно, сошла с ума и начала приобретать рулоны ткани. Но вскоре я связалась с магазином Ливи и… – Она пожала плечами.

– Значит, вы приехали сюда не для того, чтобы работать с миссис Уингейт?

– О нет, – ответила Люси, но не проявила желания поделиться другой информацией о себе.

– Разве вы не знали ее до того, как приехали в Эдилин?

– Нет. – В голосе Люси появилась скованность.

Джекка знала, когда следует отступить, и решила сменить тему разговора.

– Я заметила мужчину на фотографиях с Тристаном, когда ему было лет десять–двенадцать. Они, похоже, проводили много времени вместе, и на фотографиях всегда присутствует садовый инвентарь. Вы не знаете, кто это? Потом этот мужчина исчез.

Люси покосилась на дверь и понизила голос:

– Не знаю. Странно, что вы тоже обратили на него внимание. Я как-то спросила Ливи, кто это. Она отмахнулась, сказала, что это просто садовник, но при этом у нее было очень странное выражение лица.

Похоже, Люси была не прочь поговорить о миссис Уингейт, но у Джекки был свой интерес.

– Вы не знаете, что с ним случилось? С садовником?

– Не знаю, – ответила Люси. – Я спрашивала у Ливи, но она ничего не сказала. Только стала очень грустной. Вы не передадите мне ту…

Джекка поняла, что Люси нужна подушечка для булавок, и выполнила просьбу.

– Я кое-что слышала о мистере Уингейте.

– Я тоже, – сказала Люси. – Нет, Ливи мне ничего о нем не говорила, но супруга Армстронга – это владелец местной бакалеи – ужасная сплетница. Он был злобным стариком, думающим только о своем социальном статусе и требовавшим, чтобы молодая жена ему соответствовала.

– Никаких танцев у шеста?

Люси засмеялась.

– Старый брюзга, должно быть, переворачивается в гробу. – Она потянулась за ротационным резаком, но Джекка взяла его раньше.

– Вы позволите, я это вырежу.

– А вы сможете?

– Шутите? Я же из семьи Лейтонов, которая владеет магазином скобяных товаров уже несколько поколений. Нет такого инструмента, которым я не умела бы пользоваться.

– Чудесно. Тогда я займусь раффлером.

– Это еще что такое?

Люси показала ей причудливый металлический предмет такого же размера, как кусок мыла.

– Он делает складки на ткани.

– Я должна это видеть! – сказала Джекка, и Люси показала, как им работать.

Когда Джекка училась в старших классах школы и сама себе шила вещи, то для того, чтобы сделать складки, она сначала намечала их, закалывала, складывала, чтобы они прилегали друг к другу, прижимала, сметывала и лишь потом сшивала. Маленькая машинка делала все это одновременно и очень быстро.

Джекка с восторгом оглядела стоящие в комнате машины. Большинство из них она видела впервые.

– Что можно делать с помощью этих штуковин? – с откровенным благоговением спросила она.

Когда Люси продемонстрировала ей последний агрегат, который не только делал, но и обметывал шов, наступило время ленча. Вдвоем они спустились в кухню, приготовили сандвичи и снова поднялись в комнату Люси, чтобы посмотреть на машинку «Сашико».

Джекка ела и внимательно слушала рассказ Люси о японской технике рукоделия, давшей название машинке. Она заметила, что в ней есть только шпулька и нет верхней нити, поэтому между стежками образовывались промежутки, придававшие строчке вид, как будто она сделана вручную.