воспоминаний и отблески чужих умов, однако там водятся и коренные твари — демоны. Третья область, Редел, была вотчиной бессмертных происхождений, наподобие лунгов и эльфов, и людей она интересовала крайне редко, поэтому смертные почти ничего не знали о ней.

Пленённый маг, будучи бессмертным, разделял точно такие же убеждения, и эти сведенья не казались ему заграничной диковинкой. Правда, в Элисир-Расаре волшебники именовали Миражом то, что древние изначально нарекли «Покоем».

В зале, помимо натёртых до блеска пластин, которые использовались для того, чтобы быстрее достигнуть поворотной точки и изменить ход сознания, размещались ещё каменные чаши на длинных ножках, заполненные просеянным песком. Здесь кудесники и сочинители заклятий тренировались рисовать формулы — детали магических конструктов, необходимые для сотворения чар и направления майна в нужное русло. Только бессмертному магу не нравилась эта методика.

В Элисир-Расаре было принято обращаться к хаору — противоречивой эманации из трёх первичных энергий и магического вдохновения, однако на родине пленника никто так не поступал. В Пределе, где он провёл большую часть прежней жизни, все колдовали по-другому, что, может, делалось чуточку сложнее, зато надёжней. В конце концов, Сэль Витар принадлежал знатному чародейскому роду Малидот, его дом — Амуин — давненько снискал славу пристанища великих волшебников, мальчишке уже стукнуло шестнадцать, в его крови бурлил майн, что бессмертный явственно ощущал, но почему же принц до сих пор не разумел, как следует обращаться с чарами? По большому счёту, это ведь всегда происходит естественно, само собой, словно по мановению заколдованной палочки…

— Так вот чего желает наследный принц? Чтобы я обучил его настоящему искусству ворожбы?

Сэль хихикнул. Он расположился у одной из чаш с песком, большие пальцы обеих рук сложил на кромку и отвёл взор в пол.

— Станете тогда моим учителем? Союзником? Или генералом? — с издёвкой поинтересовался принц, но маг уже разминал в ладони палочку для письма из слоновой кости с янтарной рукоятью. — Выбирайте роль генерала, и тогда я не буду Вами управлять, как мудрый государь.

— Да, это пришлось бы мне по нраву, — притворным голосом ответил бессмертный, явно имеющий в виду совсем не то, что сейчас было у него на устах.

Но Сэль пока плохо разбирался в этих играх. Он сам с трудом плавал в новом озере, сплошь иссечённом подводными камнями и непроходимыми порогами, у наследника не было ни карты, ни путеводителя, ни провожатого. В тихом омуте водятся черти, а в бурный никто и не заглядывает. Жуткий бессмертный гость с золотистыми глазами завлекал его в иносказательные дебри. Туманные намёки, двойные толкования, слово в слове, а не слово за слово — вот те столпы, те основы магии, что предлагало его происхождение как бесценный дар живым.

— Что бы Вы не предпочли… Вы же не отвернётесь от меня? — печально выдал принц, и настроение его переменилось.

— Разве я посмею? Если отвернусь, то ты первым вонзишь кинжал мне в спину, — злокозненно вымолвил маг.

Его лицо рассекла бесчеловечная ухмылка, и по зубам заскользили лоснящиеся блики.

— Праведному клинку всегда найдётся цель, так поговаривал мной отец. Но, можете не переживать, Аман-Тар. Я не владею магией, и у меня нет ни меча, ни кинжала.

— Я дам тебе меч, — торжественно объявил маг, вручая Его Высочеству палочку для письма. — Слово — твоё главное оружие, оно разит стремительней и беспощаднее металла. Верно подобранное, оно никогда не промахивается, а раны от него не затягиваются до конца. Тем более… не до́лжно проливаться крови. Или ты веришь, что колдовская сила поистине спрятана у тебя в волосах?

— Как я могу разделять подобный суеверный взгляд? Мне просто наказано соблюдать традиции и уважать верования народа.

— Пиши тогда. Начертай для меня заклятье.

Воодушевившись и поддавшись мимолётному порыву, принц тут же начал выводить круги и каракули на песке, однако он быстро потерял из виду тонкую, блестящую, но полупрозрачную нить, что соединяла его сознание с воображением, и вскоре потерпел неудачу. Маг нахмурился.

— Что-то не так? Я где-то ошибся? — испуганно выпалил юноша.

— Ошибся? Не знаю. Для чертежей не имеется свода правил, зато имеется свобода действий. Ты обязан нутром понимать, что подходит для данного момента, а что — нет. Это называется чутьём мага, отдайся в его власть, и да поведёт оно тебя.

— Чутьё мага? Боюсь, в Элисир-Расаре не знакомы с этим методом…

— А ты не бойся, Твоё Высочество. Страх всё портит. Следуй за внутренним голосом. Откликайся на зов.

Принц попытался внять указаниям и начертить на песке новые знаки, но свежеиспечённый наставник опять остался не удовлетворён.

— Нет, это не к добру, — мрачно подытожил бессмертный, прикусывая согнутый палец. — Беда местных колдунов в том, что их ошибки слишком легко стираются. Ты должен чертить свои чертежи пером, должен измарать стопку бумаги, испортить дорогостоящий папирус, уничтожить драгоценный пергамент, чтобы чему-то научиться! Чтобы понять главное.

Внезапно пленник осознал, что сам увлёкся, а такого поворота никто не ожидал. Вновь напустив на себя неуязвимый и беспристрастный облик, он медленно подошёл к принцу со спины, аккуратно прикоснулся к левому плечу Сэля и вымолвил:

— Так и быть, Ваше Высочество. Я обучу Вас истинному колдовству, не такому, что принято на Вашей славной родине, но такому, что практикуют в кругах бессмертия. Я стану Вашим проводником. А Вы, в свою очередь, представите меня другим бессмертным.

— Аман-Тар! — возмущённо и даже малость оскорблённо выкрикнул принц, поворачивая голову и сталкиваясь взором с собеседником. — Я клянусь Вам, что здесь нет больше бессмертных. Поэтому матушка настолько Вами дорожит. Здесь…

На миг наследный принц замялся и отступил на противоположную сторону, откуда лучше просматривалось бы выражение лица гостя, только юноша устало обрушил взгляд себе под ноги.

— Нет здесь больше бессмертных. Здесь… когда-то во дворце проживала одна бессмертная женщина, она… она была моей наставницей, и в то же время нянькой. Но… она исчезла. Уже как два года прошло…

— Хм-м-м, — протянул маг довольным голосом. — Так вот чего желает принц? Женское сердечко?

На щеках Сэля опять проявился стыдливый румянец. Загнанный в угол снежный кролик решил, что достаточно с него унижений на сегодня, и он не обязан объясняться.

— Так вот, чего он хочет. Жаль. Какая жалость, этого я исполнить не могу, — задумчиво прошептал мужчина.

Однако его тяжёлые, неаккуратные слова вызвали лишь улыбку в Сэле.

— Конечно, не можете! Как бы Вы такое исполнили, ведь эта госпожа учила меня, что сердце не покоряется мечу.

— Да. Точно, — резко расставил все ударения и точки бессмертный. — Завтра я преподам тебе первый урок, наследник. Так что, ты уж потрудись и