Eastpak за спиной и явно забавлялась, с интересом наблюдая за происходящим. Жасмин покраснела, спешно вернула шарф на полку и пробормотала:

– Я помогаю маме. Она попросила меня отнести сюда этот шарф.

Сара, ухмыльнувшись, подошла к развешанным по цветам шелковым блузкам, провела по ним кончиками пальцев и заговорщически спросила:

– Хочешь примерить?

Жасмин решительно замотала головой. Сара же сбросила рюкзак на пол, схватила шубу, надела на себя и принялась крутиться перед зеркалом.

– Мне идет?

– Да, – выдохнула Жасмин, беспокойно поглядывая на дверь, – очень красиво.

Сара рассмеялась.

– Обманщица! Ирис считает, что у меня слишком широкие плечи, поэтому в шубе я выгляжу, как дальнобойщик в костюме медведя.

– Как можно говорить такие гадости?! – непроизвольно выпалила шокированная Жасмин и тут же закрыла рот рукой, ужаснувшись собственным словам.

Сара, чуть помедлив, сказала:

– В этом вся Ирис… Она абсолютно чокнутая, хотя никто этого не замечает, – и Сара начала кривляться в шубе перед зеркалом. – Свет мой, зеркальце, скажи, кто на свете всех милее…

Вдруг она схватила Жасмин за руку.

– А это что такое? – спросила она, указывая на розовую тесемку на запястье Жасмин. – Разочарованные, – прочла она вслух. – И что это значит?

– Ничего. Просто браслетик.

– Вы все трое такие носите, – заметила Сара, и Жасмин увидела, как ее глаза вспыхнули яростью.

– Обычная девчачья чушь. Ничего особенного не значит. Пусти, ты делаешь мне больно.

Сара отпустила руку Жасмин, с побелевшим от гнева лицом сбросила шубу на пол и, не сказав больше ни слова, вышла из комнаты. Жасмин быстро подняла манто и аккуратно повесила на место. Потом вернулась на кухню и с дрожащими руками продолжила делать математику. Ее мать по-прежнему боролась с пылью в гостиной, поэтому ничего не заметила.

После Жасмин переживала, что Сара выдаст ее и мать уволят. Она не спала несколько ночей подряд, но ничего так и не произошло. На следующей неделе Моргана, как обычно, привезла Жасмин к дому с синими ставнями, и жизнь снова пошла своим чередом. Жасмин устраивалась на кухне и молча делала уроки. С тех пор она не осмеливалась выйти даже в туалет. Правда, время от времени к ней приходила поговорить Сара, иногда садилась рядом и тоже делала домашние задания, обращаясь к ней за помощью. После дня рождения своего брата, которому подарили новый велосипед, Жасмин перестала бывать у Леруа.

Нынешнее время. Фанни

Лилу и Фанни сидели в пустом ресторане гостиницы друг напротив друга и молча завтракали. Фанни читала газету «Ле Монд» на экране мобильника, Лилу поглядывала украдкой на мачеху.

– Что ты так на меня смотришь? – не поднимая головы, спросила Фанни.

– Почему тебе сложно писать о деле Сары Леруа?

Фанни отложила телефон в сторону и вздохнула.

– Меня нанимали в Mesdames Magazine заниматься настоящей журналистикой, писать на социальные темы, а не гоняться за жареными фактами, от которых польза только одна – хорошо продаются места под рекламу.

– Да, но есть кое-что еще. Лучшей подругой Сары много лет была Анжелика, и полиция ее подозревала, но ты не упомянула об этом в своих статьях. Ты лишь написала, что они учились в одном классе, но в действительности они были гораздо ближе друг другу, чем ты преподнесла.

– Ты рылась в моих вещах?

– Папка лежала на столике. И материалы в ней не секретные: они скоро будут опубликованы в Интернете.

Фанни подняла глаза на Лилу и сделала глоток кофе, будто прикосновение к чашке могло унять дрожь в пальцах.

– Многие горожане симпатизировали Эрику Шевалье. Он был сыном мэра.

– Пасынком, – машинально поправила Лилу.

– Если угодно… Когда Эрика арестовали, были те, кто настолько не желали верить в его причастность, что стали наводить напраслину на других. После того, как Анжелика, которой тогда было шестнадцать, побывала на допросе в полиции, всякие идиоты начали считать ее виновной, не давали проходу на улице, осыпали оскорблениями. Не хочу снова пробуждать злобу в таких придурках, вот и все.

– Из-за чего поссорились Анжелика и Сара?

Фанни пожала плечами.

– Думаю, они были влюблены в одного и того же мальчика.

– В кого?

– В Бенжамена Шевалье, второго сводного брата Сары.

– Не странновато ли влюбляться в сводного брата?

– Формально кровными узами они не были связаны.

– Ну да… А откуда ты знаешь, что они были влюблены?

Фанни вздохнула, разрываясь между потребностью поделиться с кем-нибудь воспоминаниями, до сих пор болезненными, и желанием немедленно забыть обо всем. К тому же она достаточно хорошо знала Лилу и понимала, что та не отстанет, пока не получит ответы на свои вопросы.

– Они учились классе в шестом, хотя нет, в седьмом, я тогда уже уехала из Бувиля, это был мой первый год после окончания школы. Иногда я приезжала на выходные, и однажды, снимая постельное белье с кровати Анжелики, я…

– А почему ты меняла белье у своей сестры, когда возвращалась на выходные?

– Потому что моя мать… наша мать дома почти не бывала. Короче, я нашла под матрасом снимки из фотобудки: Анжелика с Бенжаменом щека к щеке. На обороте почерком сестры была выведена дата, какая-то фраза вроде «лучший день моей жизни» и сердечко. Я слегка посмеялась над ней, по-доброму. Кажется, сказала что-то вроде «не знала, что у тебя есть возлюбленный». На это она разрыдалась, мол, они не смогут быть вместе, потому что Сара любит Бенжамена, а она никогда не причинит боль Саре, хотя эта фотосессия – и так уже предательство…

– А ты что?

– Я ей сказала, что это глупо, что если их с Бенжаменом чувства взаимны, то им надо встречаться. Что ж тут поделать, раз он не любит Сару!

Лилу отправила в рот кусочек круассана.

– Да… ФК, тебя прямо распирает от женской солидарности, как я погляжу.

– Я оказалась права: закончилось все тем, что дружба Анжелики и Сары через несколько недель превратилась в пшик.

– Она тебя послушалась? Стала встречаться с Бенжаменом?

– Не знаю… Но когда я вернулась в следующий раз, Анжелика уже ненавидела Сару и ничего слышать о ней не желала. Думаю, это произошло после той странной вечеринки…

– Какой вечеринки?

Фанни нахмурилась.

– Эрик устроил грандиозную вечеринку для всех старшеклассников по случаю своего дня рождения. Анжелика была в восторге, что ей удастся пойти туда с Сарой. Она звонила мне, спрашивала, что надеть, хотела одолжить мою футболку, словом, ты знаешь, как это бывает: в этом возрасте вечеринка – событие века.

– И что было дальше?

– Анжелика позвонила мне в пять часов утра, она была пьяна и все время плакала. Я ничего не могла