в музыке. Он тусовался с крутыми учениками, но держался особняком. Думаю, Бенжамен не мог оправиться от того, что потерял Анжелику. Раньше они все время проводили вместе и в одночасье перестали общаться. Не так-то просто забыть свою первую любовь.

Теперь у Сары был небольшой красный скутер. Она расхаживала со шлемом под мышкой, в белой замшевой куртке, и все девочки ей завидовали. Она по-прежнему много времени проводила в бассейне, а выходя из него, обрызгивала себя с ног до головы парфюмом, чтобы заглушить запах хлорки. Модный тогда аромат Anaïs Anaïs от Cacharel возвещал о ее появлении с другого конца коридора. Раздраженные преподаватели даже делали ей замечания, мол, она задушит этим запахом весь класс.

Несмотря на то, что Анжелика теперь училась не вместе с Жасмин и Морганой, это не мешало их дружбе, они втроем обедали в столовой, встречались у выхода из школы, когда совпадало расписание. Они виделись по выходным, регулярно созванивались и не переставали носить розовые браслеты с надписью «Разочарованные». Однако бо́льшую часть времени Анжелика оставалась вдали от подруг и общалась черт знает с кем. В октябре она стала встречаться с второгодником из выпускного класса по имени Кристоф, торговавшим гашишем. Поговаривали, что она спала с ним ради бесплатного косячка. Пожалуй, среди всех слухов, которые ходили об Анжелике, только в этом была доля правды.

В первом триместре учеников лицея Виктора Гюго будоражили две новости, появившиеся одна за другой. Сначала Эрик Шевалье вернулся в Бувиль. Блестяще окончив первый год подготовительных курсов, он решил прервать обучение за шесть месяцев до поступления в высшую школу, ради которой он так усердно трудился. Он вернулся к родителям, заявив, что ему нужно подумать о своем будущем. Такое решение удивило всех. Вторым событием стал слух о том, что Сару Леруа якобы застукали целующейся с другой девочкой в заброшенном туалете на школьных задворках – проблему с асбестом в нем так и не уладили. Молву пустил не кто иной, как Кристоф, приятель Анжелики, который там преспокойно толкал наркотики. Он описал сцену во всех подробностях, что делало рассказ правдоподобным, поскольку Кристоф был начисто лишен воображения. Вторую девушку он не узнал, так как она, услышав его шаги, убежала. Эта сплетня пошатнула репутацию Сары.

Когда в коридорах при виде Сары начинали шушукаться, она громко заявляла, что все неправда. Она уверяла, что Анжелика из ревности подговорила своего дружка распространить этот нелепый слух. Все знали, что Анжелика, как и Кристоф, наркоманила, да еще и вечно выдумывала всякие небылицы. С тех пор Сара стала донимать Анжелику. И чем дальше, тем агрессивнее. Сначала оскорбления, плевки, потом Анжелика нашла свой пенал плавающим в унитазе, однажды в раздевалке после физкультуры она обнаружила, что у нее украли всю одежду, и ей пришлось выйти оттуда в нижнем белье, чтобы у кого-нибудь попросить взаймы спортивный костюм. Подружки Сары поджидали ее с фотоаппаратом, потом размножили снимки и развесили по коридорам. Для руководства школы Анжелика и так была безнадежной, поэтому на проделки Сары – дочери влиятельных родителей – закрывали глаза.

Поначалу Анжелика не обращала внимания на постоянные нападки бывшей подруги. Но на следующий день после той истории с фотографиями она подошла к Саре на школьном дворе и отвесила ей звонкую пощечину. На мгновение повисла мертвая тишина, затем Сара набросилась на Анжелику, и они стали бешено драться, пока Жюли Дюроше их не разняла. И все окружающие слышали, как Анжелика, вытирая окровавленный нос, произнесла ледяным тоном:

– Попробуй еще раз мне что-нибудь сделать – и тебе не жить.

Позже, во время расследования, свидетели однозначно интерпретировали эту фразу и тон, которым она была сказана, как угрозу убийства.

После той ссоры Сара больше не нападала на Анжелику и, казалось, замкнулась в себе. Ее оценки ухудшились по всем предметам, кроме английского, который хоть как-то ее интересовал. Вечеринки в доме Леруа прекратились. Сара порвала со своими подругами, а ее одержимость плаванием стала почти маниакальной. Жюли Дюроше позже в полиции заявила, что Сара изменилась, начала ее избегать. Жюли даже думала, что она чего-то опасается. Ее подруга выглядела отстраненной, все время погруженной в себя, ее невозможно было расшевелить и куда-либо вытащить.

Спустя девять месяцев с небольшим Сара Леруа пропала.

Нынешнее время. Лилу

Лилу решила пропустить завтрак, предупредила Фанни эсэмэской, что собирается прокатиться, и села на велосипед. В конечном счете идея с этим видом транспорта оказалась очень даже ничего. Лилу пыхтела на подъемах и дышала полной грудью на спусках: соленый ветер в лицо, море насколько хватало глаз, ощущение свободы и уединения – благодаря всему этому забывались школьные проблемы и укоризненные взгляды Фанни, легче воспринималась разлука с младшим братом, по которому она скучала. Дорожка привела Лилу к ржавым решетчатым воротам с висячим замком, преграждавшим вход на небольшое кладбище, где похоронили мать Анжелики и Фанни. Чуть ниже виднелись строгие очертания серой каменной церкви, в которой проходила месса. Лилу прислонила велосипед к воротам и перелезла через ограду, спрыгнув в некошеную траву. На кладбищах Лилу бывала часто. Не реже раза в месяц она ездила на могилу к матери, меняла цветы, протирала надгробие из гладкого гранита. Хуже смерти может быть только забвение. Ее не страшили эти места, дарующие мир и покой не только усопшим, но и живым. А это кладбище на краю скалы казалось ей особенно подходящим уголком для последнего пристанища. Цветы на могиле Мари-Клер Куртен были еще свежими. Но вдруг Лилу заметила чуть поодаль какое-то ярко-красное пятно на малоприметном надгробии, одном из тех неухоженных, покрытых мхом и птичьим пометом, из-за которых более поздние захоронения казались показушными и аляповатыми. Лилу подошла: ярким пятном, привлекшим ее внимание, оказалась красная роза на могильном камне без всяких табличек. Если когда-то они и были, то с годами разрушились или их унесло ураганом. Лилу соскребла с памятника мох и увидела гравировку: «Клодетта Леруа, 1961–1992». Она взяла розу, медленно повертела ее в руках. На похороны Анжелика принесла охапку красных роз, которые бросали на гроб покойной. Кто-то взял одну из них и отнес на могилу матери Сары. Но кто? Анжелика? Фанни? Или кто-то еще?

Лилу хотелось бы, чтобы кто-нибудь продолжал ухаживать за могилой ее мамы, если однажды она не сможет больше это делать сама. Поэтому она присела на корточки и стала приводить в порядок место последнего пристанища Клодетты Леруа. Она соскребла ногтями мох, выдернула, насколько хватило сил, сорняки и заботливо вернула розу на место. Потом она