демарш в лес к лешему планировался на завтрашнее утро, то дальнейшее дядюшкино знакомство с деревенской жизнью решили отложить на послезавтра. А сейчас мой предок предложил мне пойти и потренироваться, дабы овладеть для успешного выживания приемами боевого искусства в большем масштабе. Мне ничего не оставалось, как согласиться.

Глава 20 НАСТАВЛЕНИЯ ДОМОВОГО

Погода стояла чудесная. Солнце разлилось своим золотым светом по всему небосклону, но длинные тени от деревьев уже намекали, что вечер на подходе. Жара немного спала. И мне ничего не хотелось делать. Предстоящая завтра с утра прогулка в лес меня немного тревожила, как и возможное знакомство с лешим.

К местным сверхъестественным существам я уже привыкла. Но все-таки… Теплые лучи солнца, свернувшийся рядом калачиком и мирно посапывающий Сапфир и послеобеденная лень, ввергли и меня в полусонное состояние. Казалось, что воздух стал плотным и тягучим. Все вокруг замедлилось. Сама и не заметила, как уснула в тени дерева прямо на траве. А когда проснулась, солнце еще больше скатилось к линии горизонта.

Мажик скрылся в неизвестном направлении, а я почувствовала себя такой бодрой и полной сил, что кажется, смогла бы и горы свернуть, а не то, что с лешим договориться. Лень, сверкая пятками, куда-то сбежала следом за хандрой. Я поднялась и с энтузиазмом начала выполнять свой тренировочный комплекс. Потом перешла к упражнениям с посохом. Потом поднялась в воздух осмотреть окрестности.

Картина сверху открывалась умиротворяющая и радующая глаза. Трава поблескивала свежей зеленью, а благодаря ярким цветам двор выглядел нарядным и праздничным. Изумрудная вода в пруду манила своей прохладой и глубиной. Золотящиеся на солнце шары крон деревьев и кустарников задумчиво покачивались на ветру. Тени от них стали еще длиннее и приглашали снова прилечь и расслабиться. Но на эту провокацию я уже не поддалась и взяла направление на сарай, где заметила активное движение.

Там я очутилась в мгновение ока. Кажется, мои тренировки с метанием бревна и скамейки в пространстве положительно повлияли на скорость перемещения и себя любимой. Чему я очень порадовалась. Возле сарайчика кипела работа. Домашняя нечисть уже успела разобрать все, что было нужно. Сейчас началось строительство внутренних перегородок. Все работали дружно и слаженно, и мое присутствие явно было лишним. Скоро уже Малуша позовет на ужин, а пока можно просто погулять.

Я медленно добрела до пруда, наслаждаясь спокойствием и разлитой вокруг солнечной тишиной, села на бережок и задумчиво уставилась на воду. Вода блестела неподвижным темным серебряным зеркалом. «Что-то сегодня все такое заторможенное. Надо встряхнуться», — прокралась в сознание мысль. Как получилось, что мой любимый ветер вдруг закружил и взметнул вверх воду, да так высоко, что она поднялась метра на два вверх и длинными светлыми серебряными, блестящими на солнце, струями с веселым журчанием стала падать вниз, я и сама не поняла.

Неожиданно образовался такой красивый фонтан! Брызги разлетались в разные стороны и, искрящимися в солнечных лучах каплями, окружили вертикальный столб воды. Получился сверкающий водяной пузырь, переливающийся всеми цветами радуги. Это было так красиво, что я решила еще добавить силы. В ответ фонтан стал еще выше. Я сидела в позе лотоса на траве и любовалась своим, если можно так сказать, рукотворным фонтаном. Рядом тут же пристроился мой пушистый малыш с удивленным выражением на мордочке.

Но через несколько минут, словно почувствовав мою усталость, струя воды стала слабее, ниже и, в конце концов, окончательно растворилась в глади пруда. Я решила еще раз повторить этот эксперимент во время вечернего купания. И если получится, то порадовать фонтаном дядюшку. В воздухе зазвенел колокол, а это значит, что пора идти на ужин. Малуша уже зовет. Мажик быстренько встрепенулся и, оглянувшись на меня, припустил в сторону дома, как всегда победно, задрав вверх пушистый хвост. А я пошла следом.

Все мои домашние уже сидели за столом в ожидании меня. Только Сапфир уплетал свой ужин без оглядки. Пожелав друг другу приятного аппетита, мы молча приступили к трапезе. Еда была изумительная. Тушенная в сметанном соусе рыба, ароматная каша из крупы внешне похожей на наш рис, маринованные грибочки, овощной салат и свежеиспеченный хлеб в хрустящей корочке. Посреди стола еще возвышалась горка золотистых оладушек с малиновым вареньем в вазочке к вечернему чаю, который дурманяще пах разнотравьем. Малуша, как всегда, постаралась. И как-то странно и многозначительно поглядывала на муженька своего. Когда все наелись, Никифор встрепенулся и заговорил:

— А чо, хозяюшка, в лес утречком собираишьца итить до лешака? Али передумала?

— Как это передумала? Ты что, Никифор? Мы же договорились. Иду, конечно. Вместе с Сапфиром и пойдем. Да, малыш? — зверек что-то промурлыкал в ответ, доедая оладушек.

— Теперича ты послухай меня, девонька. Лешак мужик суровый, но справедливый. Лес свой блюдет и все зверье в нем. Он серчает дюже на тех, кто в лесу кричит громко, пакостит, зверье обижает, птиц гоняет, деревья с травами зазря ломает, да мусор кидает. В трех соснах сам или гаевки его закружат, заблудят, тропинку спрячут. Так могуть закружить, замутить, та и до дома не добраца. Токма неча тебе зазря пужаца, хозяюшка. Сразу почует окаянный.

— А кто такие гаевки, Никифор?

— Ох, девонька, та каво тама токма и нету? Таж внучки ево. В лесу гаевки — баламутицы бегають, следы путають. Лешака исчо и дедом Гаюном кличуть. Гаевки та не злые, но напакостить легонечко могуть. Кружать тех, хто зверье их любимое обидел. Да и пошутковать могуть за просто так. В лес войдешь, на дерево приметное метку поставь али ленту каку повесь, як увидишь ее заново, значать, кружать ужо поганки. Туточки тебе надоть одежку свою шиворот навыворот перекинуть. Можа и башмаки исчо местами поменять. Ежеля скоренько в лесу старичка махонького увидишь, и слово он тебе како бает, запомни ево прочно. Помогет то словечко тебе из леса выбраться опосля, ежеля дед снова покажется, словечко это ему молвить надоть будет. Отпустит сразу. Поняла чо ли? Запомнила ли?

Я закивала, подтверждая. А про себя подумала. Что все записать надо на всякий случай. А Никифор продолжил:

— Чо бы брус долго стоял и крепко, надоть разрешения у Гаюна выспросить. Банник тебе тропку отворит утречком, ты иди и никуда не сворачивай, в поле или луг не садись. А то полевик с луговым морочать надумають. Скушно им, одинешеньким. На грибы и ягоды не зарься. Топай прямехонько по тропке до первой круглой полянки с большим пеньком. Не обманешца. К пеньку подойди, поклонись, не поленись и требу на него водрузи.