ровным голубым светом. В рукояти отдалось лишь слабое гудение, словно внутри спряталась пчела.

– Так-то лучше, – удовлетворенно отозвался капрал. – Теперь иди и разберись с девчонкой. Уж это тебе по силам, Циглер?

Эйлит перенесли в темницу, находящуюся под караульной башней, в одну из пустующих камер. Эрик осторожно снял крышку гроба. Не такая уж эта девчонка и опасная, правда? Всего лишь мгновенно заживляет свои раны, верно? Интересно, это только Цефи так отреагировала на нее, или все мечи ждет та же участь?

– Инхар, – велел Эрик и занес клинок над раскрытым ящиком.

Аста осталась равнодушной. Циглер с облегчением выдохнул и потушил ее. Затем извлек пару сухих желтых цветков, тут же заполнивших вонью комнату и поджег рядом с гробом. Цветки зачадили, поднимая такой смрад, что заслезились глаза. Эрик зажал нос рукавом и, едва справляясь с желанием выбежать вон, подошел ближе к гробу.

Не помогало. Может, ей слишком туго перебинтовали грудную клетку, что она едва дышит? Эрик вспорол бинты, позволяя девчонке сделать слабый вдох. Угольные ресницы дернулись и… больше ничего.

«Наверное, нужно время», – решил он и оставил тлеть еще пару цветов. Закрыл за собой камеру на ключ и направился доложить графу.

Теодора он нашел в мастерской. На его голове красовалась странная механическая конструкция со множеством увеличительных стекол, похожая на паука.

– Капрал сказал, как разбудить Эйлит?

– Да, мой граф. Я поджег зверогон в ее камере, скоро она придет в себя.

– Очень хорошо. Я смотрю, он отдал тебе свою запасную абу? – Граф кивком указал на меч. – Не ожидал такой щедрости, однако она очень кстати. Камнем из твоего меча пользоваться нельзя.

– Капрал сказал, что, возможно, он треснул.

Теодор лишь загадочно улыбнулся и жестом поманил за собой.

– Не совсем. Я выяснил кое-что очень интересное.

На столе лежала раскрытая книга с рисунками, а рядом в механических щипцах был зажат камень Цефи.

– Ты знаешь, что запас магии в теле мага конечен? То есть маг уже рождается с определенным количеством силы, которую он использует в течение всей жизни? После того как та кончается, маг умирает.

– Насколько я знаю, Альхор как раз пытался это исправить.

– Да, это так на него похоже. Сначала наломать дров, а потом пытаться исправить, – невесело хмыкнул граф. – Но разговор не об этом. Ты знаешь, как получаются камни? Аматов усыпляют, укладывают в гроб, а затем посыпают звездным грибом – «анкхом». В течение нескольких лет он прорастает. И имеет три вида гифов. Плодоносные дают семенные мешочки. Собственно, в них содержатся семена, которые маги рассаживают в тела аматов.

Граф перевернул страницу, за которой была еще одна картинка.

– Как это связано с моим камнем? – нахмурился Эрик.

– Циглер, я написал шесть трактатов о природе анкха, так что заткнись и жди, когда выговорюсь, – сердито отозвался граф и запахнулся в свой бессменный цветастый халат. – Так же есть питающие гифы. Вот они, видишь? Самые толстые, с узлами на стволах. Именно они поедают тело амата, чтобы потом дать семена.

Ну и гадость.

– …И есть последние, основные, без которых анкх не смог бы существовать. Это корневые, – он показал нить, – они закрепляются на источнике магии, полностью его покрывают и растут, пока не образуют плотный узел. Но самая главная особенность гиф не в этом. Именно они выделяют особое вещество, абонит. Звезда перестает зависеть от жизни амата и становится частью анкха. Как только процесс консервации полностью завершается, корневой узел извлекают, обрабатывают огнем – от его воздействия абонит твердеет – и получают абу. Ту самую, которую вы вставляете в мечи для борьбы с чудовищами. Теперь ясно?

– Да, мой граф. Но Цефи…

– Главный вопрос – почему Цефи может выделять объем магии, соответствующий двум, а то и трем абам, – граф широко улыбнулся. Разговор дошел до самого сладкого. – И я тебе отвечу, Циглер. Внутри этого камня сидят три голубые звезды.

Три звезды!.. Сколько магии в ней кроется! Неудивительно, что тогда, в Магистерии, ему поплохело – даже его тело, тело мага, не смогло переварить столько чужеродной силы!

– Но как такое возможно? – Эрик растерянно посмотрел на Цефи. Она как будто все еще за ним наблюдала. – Три звезды, это ведь… Это очень много.

– Думаю, это какая-то природная ошибка. Что-то вроде теленка с двумя головами или козы с восемью копытами. Один случай на миллион. И нам неслыханно повезло, что мы нашли и Эйлит, и Цефи. Может быть, где-то есть еще такие аматы…

Эрик нащупал рукой стул и рухнул. Слишком много всего, что следовало бы обдумать. Эйлит, Цефи… Почему от женщин всегда так много проблем?

– Я чувствовал ее боль. Наместник сказал, что это всего лишь временное явление.

– Уверен, на то были причины. Некоторые считают, что звезда – это душа, и она может сохранять некоторые… желания. Так что подобное удивляет меня меньше всего.

– Ее нужно уничтожить, – произнес Эрик прежде, чем мысль в голове обрела окончательное звучание.

Граф пожевал губами, задумчиво глядя на камень, зажатый в щипцах. Камень с душой несчастной девушки, ненавидящей весь мир.

– Да, ты прав. Это слишком грозное оружие, – кивнул Теодор после промедления. – Видишь вот это кольцо? – указал он пальцем на тонкую полоску, идущую вдоль средней линии абы. – Это заговоренный пояс. Именно он «слышит» заклинание и дает искру мечу. Стой-стой-стой, Циглер, молчи, не то мы оба умрем. – Он нервно усмехнулся. – Когда камень находится в мече, с помощью конструкции клинка магия заставляет его гореть, лишняя энергия поглощается сталью, часть – рукоятью меча, но еще некоторая попадает в тело мага. Человека эта доза бы убила. Смысл в том, что без меча аба начнет выделять магию хаотично.

– Хаотично?

– Взрыв, Циглер. В случае с Цефи – взрыв о-го-го какой силы. Ее нужно уничтожить, но единственный способ – взорвать.

– Может быть, есть кислота, которая растворит его, вроде щелока, или…

– Абонит – один из твердейших материалов в природе. Как думаешь, почему стены королевской цитадели покрыты им?

Эрик помассировал виски. С каждым днем становилось все хуже и хуже. И зачем он в это ввязался?

– Я знаю, о чем ты думаешь, Циглер, – мрачно произнес граф, убирая Цефи в крошечную шкатулку из свинца. – Не смей.

– Эйлит тоже должна умереть, – все же сказал Эрик.

Лицо графа вдруг ожесточилось, в глазах мелькнул знакомый хищный блеск. Он громко положил шкатулку на стол и приблизился так, что Эрик смог разглядеть каждую морщину на его лице:

– Твоего мнения на этот