вот все старой корове неймется, она псину свою подключила. Совсем не понимает лошадка, когда у нее нет шансов в забеге.

– А у мистера Блэквуда… есть какой-то другой интерес?

– Что?

– Ну, кто-то, у кого больше шансов?

– А, вы об этом. Не знаю. Если только на материке. С местными он особо не знается. Да и вообще он весь в делах, да и мисс Мэри требует внимания. Ей тут скучно, бедняжке, можно понять, к тому же работает она не меньше горничных. Вот хозяин и старается ее развлечь. То книжки привозит, которые она заказывает, то телескоп, то еще какую-то хитрую штуку. Ну и на концерты они выбираются, в театры. Когда время есть.

– Мне показалось, что мисс Блэквуд испытывает некие чувства к Джерри Бордони.

– Что-то такое у них было. Не хотелось бы злословить про мисс Мэри, она хорошая девушка. А этот Джерри шалопай, каких мало, я его с детства знаю. Толком ничему не учился, ни дня не работал. Конечно, мать в нем души не чаяла, совсем его разбаловала. Теперь он живет со старшей сестрой, она вдова с ребенком, так снова получается, что на всем готовеньком. Она домом занимается, а он знай проматывает наследство деда, да девчонок туда-сюда катает. Мистер Блэквуд был против их дружбы с мисс Мэри, и я его понимаю. У меня ж у самого две дочери, весь извелся, пока нашел им хороших мужей. К счастью, когда Блэквуды затеяли эту свистопляску с призраками в отеле, юный Джерри так обиделся, что носа сюда больше не кажет. Значит, Особорны живут сразу за мисс Кеннеди. Я говорю, Осборны, потому что так звали мать Джерри, миссис Кэрол до замужества. А следом за ними по дороге…

Я увидел, что открылись ворота гаража, и на дорожку выехал роскошный «Кадиллак Эльдорадо Севиль» трехлетней давности, напоминающий серебристый космический корабль. За рулем сидел Блэквуд. Он бросил сердитый взгляд на Горди, который тут же принял позу усердного землекопа.

– Роскошная машина. Только зачем такая на Тире?

– Пыль в глаза пускать, – философски заметил Горди, уже вернувший себе прежнее вертикальное положение и доставший из-за уха сигарету. – Зря он это. Мистер Блэквуд человек неплохой и платит работникам хорошо. Но на Тире задавак не любят.

– Вы начали рассказывать про следующий дом, тот что за Бордони. То есть за Осборнами.

– Ну да. Это Стоксдейлы. Доктор Эммет, его жена и дети. Иногда приезжают братья доктора Эммета, но чаще он сам, потому что у него практика в Лос-Анджелесе.

– Доктор Стоксдейл хорошо относится к Блэквудам?

– Нормально. Мисс Мэри часто ходит к ним в гости, особенно, если там какое-то общество собирается. Наверное, им там нравится разговаривать на умные темы. В ней есть класс, в нашей мисс Мэри. А больше ни с кем на острове доктор и сам не горит желанием общаться. Мы ж тут все деревенщина. В юности он дружил с Джонсебом Фэншоу, но теперь они просто здороваются, если в городе встречаются. Да Стоксдейлы тут только наездами. По уик-эндам или на каникулах, если еще куда-то не укатят на своей яхте.

– Понятно. А кто следующий?

– Ээээ… Толмаджи. Мать и сын. Не знаю, стоит ли вам к ним вообще заходить. Миссис Толмадж очень больна. По возрасту она, как я или мистер Блэквуд, но выглядит лет на двадцать старше. Она, бедняжка, почти не выходит из дома, говорят, все время на морфии. У нее есть сиделка, но сын, Алистер, все время живет с ней. Несчастный парень. Если ему удается доехать до города и выпить кружку пива в «Лисе» – уже праздник.

– Они знакомы с Блэквудами?

– Не думаю. Сами они никого не принимают, да и по гостям, ясное дело, не ходят.

– Печально.

– Да уж. Я работал в саду у миссис Толмадж, пока не перешел сюда. Бедняжка тогда еще выходила на берег и любовалась океаном. А сын ее ходил под парусом с Джерри, тот его всему учил. Алистер хорошо влиял на Джерри, а теперь парень спутался с этим Майком Креспи. Я ничего не имею против Адди и ее мужа, хорошие, работящие люди, – Горди снова перехватил лопату, чтобы подчеркнуть, что он тоже хороший, работящий человек. – Но сейчас молодежь такая пошла, что этой стране крышка настанет, помяните мое слово. Либо бьют баклуши, сидя на шее у родителей, либо идут в свои якобы университеты и все время против чего-нибудь протестуют. Все им не нравится, погляди ж ты. В наше время…

– Что насчет последнего дома? – прервал я начавшего обличительный разбег садовника.

– А эти хуже всех! – выплюнул он. – Чадвики. Якобы художники или музыканты. Черт знает что устраивают у себя дома.

– Мистер Блэквуд рассказывал, что у них был конфликт.

– Да все соседи на них жаловались. У Стоксдейлов и Осборнов дети, Сильвия Толмадж тяжело больна, а эти чуть ли не голыми разгуливают по берегу и музыку свою на всю мощь врубают по ночам. Однажды они принесли чучело с усами, на котором написали «фашист» и поставили его у нас прямо на крокетной лужайке. Мистер Блэквуда чуть удар не хватил. Грозился на них в суд подать за оскорбление личности.

Я поблагодарил Горди, угостил его своей сигаретой и отправился в путь, оставив садовника размышлять о дальнейшей судьбе розового куста и недостатках нынешнего молодого поколения.

Глава 24

Ворота, ведущие в первый коттедж, были закрыты, но калитку, как я обнаружил, можно было самостоятельно отворить снаружи, если просунуть руку через решетку и отвести шпингалет. Над коваными воротами красовалась витиеватая надпись: Villa Doran.

Едва я успел войти в калитку, ко мне навстречу с истошным лаем бросился уже виденный мною вчера пес по имени Тристан. Я никогда особо не любил собак и не мог похвастаться умением с ними обращаться.

Единственное, что я знал по опыту – здоровенная овчарка, сидящая у ноги караульного, представляет меньше непредсказуемой опасности, чем клубок шерсти, едва достающий тебе до щиколотки. В бытность полицейским офицером я испытывал острое желание вынуть пистолет наизготовку, если за дверью квартиры, в которую я стучал, раздавался вот такой высокий пронзительный лай. Такая собачка, может, и не убьет, но в лодыжку вцепится так, что потом месяц будешь хромать. К тому же почему-то маленькие собачки испытывают какую-то сосбую неприязнь к людям в форме. Может, хозяева специально со щенячества их натравливали на патрульных и почтальонов, это какая-то скрытая форма гражданского протеста, известная лишь в кругу собачников.

Тристан не атаковал сразу, но начал скакать вокруг меня, периодически