Возрождение нормандской церкви было тесно связано не только с политикой, но и с культурой. На рассматриваемый нами период приходится настоящий архитектурный ренессанс, который не могут отрицать даже самые предвзятые критики. Собор в Бернье – одно из самых ранних произведений зодчества – содержал в своем архитектурном ансамбле множество совершенно новых для того времени элементов. Эти идеи были подхвачены создателями Мон-Сен-Мишеля, собора Святой Троицы в Руане, Сен-Турина в Эврё, церкви Сент-Уан, Монтивиллье, Лира, Лизье и Жюмьежа. Новый великолепный архитектурный стиль, выработанный именно здесь, не называют нормандским лишь потому, что он впитал в себя «лучшие достижения школы, которую принято именовать Романской». Появление этих зданий является доказательством того, что «активизация монашества дала импульс и развитию зодчества в Нормандии». Однако без епископов многие из них просто бы не построили. В XX веке в тайниках Реймского собора были найдены документы, которые дают новое представление о роли архиепископа Маурилиуса в создании этого великолепного образца церковной архитектуры. Они же более подробно рассказывают о строительстве соборной церкви в Байе, начатого епископом Гуго и завершенного епископом Одо. Новый кафедральный собор в Лизье, возведение которого было начато в 1049 году, также было завершено с помощью епископа Гуго, который и освятил его 8 июля 1060 года. Наконец, епископ Жофрей оставил по себе память в виде величественной церкви, отдельные детали и помещения которой являются частями современного кафедрального собора Котанса.

Религиозное возрождение отразилось не только на расцвете архитектуры. Образование и литература также получили импульс для своего развития. Оригинальный кюнийский устав с его подчеркнутым вниманием к формальной стороне религиозной жизни и многочасовыми литургическими службами, практически не оставлял монахам времени на обучение. Однако в его нормандской интерпретации все было несколько иначе. Вильгельм Дижонский, сам очень образованный человек, считал, что обучение является таким же долгом монаха, как и участие в богослужениях. Неудивительно, что община Фекана практически с первых же дней своего существования выказала интерес к научной и образовательной деятельности, а школа при этом монастыре стала весьма заметным явлением того времени. Достаточно сказать, что в ней могли обучаться не только монашествующие, но и миряне. Более того, для пришедших издалека при монастыре было создано нечто вроде бесплатного общежития. Не исключено, что источники несколько идеализируют эту школу. Но для нас интересен сам факт ее существования, а еще важнее то, что она была не единственной в Нормандии. Обучение велось также в аббатствах Сент-Уан, Святой Троицы, Мон-Сен-Мишель и, возможно, в Жюмьеже и Сент-Эврёле. Их основной задачей была подготовка монахов к жизни в обители. Однако появление и достаточно широкое распространение подобных заведений позволяет говорить о заметном прогрессе в деле образования, достигнутом Нормандией в период, предшествовавший походу в Англию.

Интерес к науке, привитый Вильгельмом Дижонским монахам Фекана и связанным с ними общинам, дал богатый урожай. Представляется, что совсем не случайно именно в этом монастыре написаны работы одного из самых выдающихся авторов той эпохи – Джона, занимавшего с 1031-го по 1079 год пост аббата Фекана. Джон (в другом варианте произношения – Иоханнелинус) был, как и Ланфранк, выходцем из Ломбардии. В Нормандию он переехал в начале XI века и в течение своей продолжительной жизни играл довольно заметную роль в политической жизни герцогства. Большой интерес представляют его письма, часть из которых сохранилась до наших дней. Они свидетельствуют об эрудированности автора в самых разнообразных областях, включая медицину. Но наибольшую известность Джон Феканский получил как теолог и автор богословских трудов. Именно благодаря им он вошел в историю церковной литературы как «выдающийся автор, чьи работы стали духовным путеводителем для современников». Его богословские трактаты получили столь широкое распространение, а отрывки из них так часто цитировались более поздними авторами, что многие из них перестали ассоциироваться с автором. Так, один из его трудов приписывается святому Августину, а другой был опубликован в 1539 году как произведение Иоанна Кассиана. Это и является лучшим доказательством того, что идеи Джона Феканского выдержали испытание временем. Кстати, прекрасные, наполненные живым духом молитвы для приготовления к мессе, опубликованные в требнике «Missale Romanum», также являются произведениями этого нормандского аббата XI века, который продолжает вдохновлять верующих и по сей день.

Любое исследование интеллектуальной жизни Нормандии времен ее первого религиозного ренессанса будет неполным без упоминания монастыря Лебек. Созданная там система обучения в принципе мало отличалась от той, что существовала в Фекане и ряде других конгрегаций. Свое уникальное значение школа Лебека приобрела благодаря Ланфранку, который начал преподавать здесь в 1045–1046 годах и сумел превратить недавно созданное на берегу Риля аббатство в один из ведущих образовательных центров Европы. Если как политик Ланфранк прославился после 1066 года, то как учитель богословия и теолог он получил широкую известность в период своего пребывания в Лебеке. Именно тогда он написал свои знаменитые комментарии к Библии и трудам отцов церкви, а также трактат против Беренжара, значение которого было в очередной раз подчеркнуто уже в XX веке. Его преподавательский престиж был не менее высок. Многие из его учеников впоследствии заняли высокие должности. В частности, у него учились будущий архиепископ Руанский Вильгельм Добрый Друг, три настоятеля Рочестерского монастыря, аббат Вестминстера Жильбер Криспин и другие известные церковные деятели Англии и Франции. Данный список сам по себе свидетельствует о том месте, которое занял Лебек накануне Нормандского завоевания Англии. Но даже если бы его не было, достаточно назвать одно имя – и все станет ясно. Я имею в виду Ансельма, ставшего одним из столпов католической церкви, который в 1060 году стал монахом Лебека и также являлся учеником Ланфранка.

Другие монастыри герцогства достигли если не аналогичных, то очень значительных успехов. Описание подвигов общины Сент-Эврёль Ордерикусом Виталисом, который не скрывал любви к своему аббатству, возможно, грешит преувеличениями. Однако обстановку в целом отражает правильно. Его записки по праву считаются самым полным историческим трудом из всех написанных в его время в Нормандии и Англии. Кстати, приведенные в них описания монастырской жизни не оставляют сомнений в том, что тяга к знаниям была общей для многих нормандских монастырей середины XI века. Сент-Эврёль был лишь одним из них. Его огромная библиотека, вызывавшая восхищение у современников, как выясняется, была далеко не единственной в Нормандии. Не менее обширные книгохранилища имели Фекан, Лир и ряд других аббатств.

Красноречив список тех, кто в рассматриваемый нами период обучался или преподавал в обителях Нормандии. Многие из этих людей позже заняли очень ответственные должности, и выдвижение их, как представляется, не было случайным. Вот лишь некоторые имена. Тьерри – первый аббат Сент-Эврёля – начинал свое монашеское служение в Жюмьеже в качестве школяра. Первый настоятель руанского аббатства Святой Троицы Исембард наиболее раннюю из зафиксированных похвал заслужил за успехи в самостоятельных исследованиях, когда был простым учеником в Сент-Уане. Дюран, возглавивший вновь созданный монастырь Троарн, тоже числился среди учеников Сент-Уана, которые брали пример с Исем-барда. А первый аббат Сен-Пьер-сюр-Дивеза известен как преподаватель музыки в монастыре Святой Екатерины, сочинявший весьма популярные в свое время стихи в ее честь. Есть даже мнение, что аббат Сен-Вандриля Герберт по степени учености мог соперничать с самим Ланфранком. Скорее всего, эта оценка грешит сильным преувеличением. Но я бы не стал отрицать ее с ходу хотя бы потому, что нечто подобное писал и Вильгельм Жюмьежский, когда был монахом в Сен-Вандриле.