Тело Золы резко дернулось, зрение помутилось. Боль превратилась в яркий обжигающий свет, от которого негде было укрыться. Зола пыталась кричать, но кляп плотно затыкал ее рот.

Воспоминания хлынули, словно прорвавший плотину поток, понеслись перед внутренним взором чередой быстро сменяющих друг друга образов. Интересно, что они были бесцветными, будто кто-то взялся показывать ей древние черно-белые фотографии. Никакого порядка в этом не было: кадр оттуда, кадр отсюда. Фрагменты детства, жизни в лагере повстанцев, недавнего прошлого после встречи с Доктором.

Зола заставила себя открыть глаза и увидела, что все эти сцены воспроизводятся на экранах снова и снова в непонятной циклической последовательности.

Она смотрела на лица, люди что-то говорили ей. Странно, она не могла ничего услышать, но вновь, как тогда, в прошлом, ощущала каждый вкус и запах.

Она видела брата, скачущего вокруг нее, как мартышка, и корчащего глупые рожицы. Видела, как мама накрывает на стол. Отца, читающего ей сказку на ночь. Затем она увидела, как они умирают, как их убивают железные чудовища. Далеки появились неожиданно, прилетели на сияющих дисках, сжигая все вокруг своим оружием.

Пятеро далеков проломили стену кухни и ворвались в дом Золы. Броня поблескивала бронзой и золотом, а энергетические клапаны на головах часто мигали. Глядя на свое прошлое, Зола почти слышала их гудящие механические голоса. Девочка не разобрала ни слова, но, когда они начали стрелять, а мертвый отец упал на пол, сразу поняла, что нужно делать – бежать и прятаться. Матери в этот момент не было дома – она выносила мусор. Золе удалось добежать до входной двери. Она выскочила наружу и увидела у крыльца опрокинутый мусорный бак. Зола перевернула его вверх дном и спряталась внутри. Там она и сидела, пока далеки сжигали ее дом дотла.

Зола никогда больше не видела свою семью, даже их тел.

Воспоминания продолжали всплывать перед глазами. Теперь они были предельно четкими, и каждое сопровождалось вспышкой невыносимой боли.

Вот Койн учит ее стрелять из ружья. Мишенью служит обгоревшая броня искаженного, который днем ранее попал в засаду повстанцев.

Вот они с двенадцатилетним светловолосым мальчишкой (кажется, его звали Пепел) учатся вскрывать замки. Следующей ночью далеки нападут на лагерь и его убьют.

Она лежит на крыше. Гроза, льет как из ведра. Зола ждет, когда появится патруль далеков. Утром она установила на дороге мину.

Первый поцелуй – с девушкой по имени Стефани. Волосы у нее были черные как вороново крыло. Она научила Золу такому, о чем та и помыслить не могла.

И Зяблик. Как она могла о нем забыть? Зяблик, ее соратник, напарник, ее друг. Его убили в той перестрелке, когда Доктор свалился с неба, стерли, не оставив и следа, новым темпоральным оружием далеков…

Зола не смогла удержать слез. Она готова была терпеть физическую боль, но горечь потерь, которые пришлось пережить вновь, оказалась сильнее ее.

Перед внутренним взором девушки поплыли новые картины. Теперь она была на базе далеков с Доктором: мчалась вслед за ним по коридорам, стреляла, выдирала кабели в том отвратительном инкубаторе. Снова стояла в комнате, где далеки проводили вскрытие искаженных. Бежала из города к ТАРДИС.

Зола не заметила, как Смотритель выключил зонд, но почувствовала, что огонь, пылающий в голове, начал затухать. Гудящий звук резко оборвался. Зола обмякла в кресле. Девушку мутило, голова кружилась, она едва дышала.

Зола почувствовала, как кто-то коснулся ее шеи, чтобы проверить пульс.

– Она будет жить, – сказал Смотритель.

– Жаль, – ответил Карлакс. – Я хотел бы рассказать ему о ее смерти и посмотреть на выражение его лица.

Смотритель вынул кляп изо рта Золы. Она жадно глотнула воздух.

– Он убьет тебя, – заговорила она, еще не отдышавшись. – Он убьет тебя за это.

Карлакс рассмеялся.

– Нет, только не Доктор, – сказал он. – Мы давно знаем друг друга. Он слишком боится запачкать руки.

Зола закрыла глаза, но ей по-прежнему казалось, что все вокруг вертится. Она не могла позволить себе потерять сознание при этих Повелителях времени – слишком велик риск никогда больше не проснуться.

– Воды, – попросила Зола сиплым голосом. Она действительно испытывала страшную жажду, а во рту был странный металлический вкус.

– Карлакс, раз уж я развязываю ремни, будь добр, принеси ей попить, – сказал Смотритель. – Ты получил то, что хотел. Ты сам видел, что все, сказанное Доктором, – правда, и узнал, чем он занимался на Молдоксе. Пора оставить девчонку в покое.

– Раз уж ты так настаиваешь… – ядовито сказал Карлакс и вышел из комнаты.

– Отлично, – пробормотал Смотритель, едва дверь закрылась. – Давай-ка заберем тебя отсюда. – Он начал быстро развязывать удерживавшие Золу путы. – Советую мне помочь! Хотелось бы, чтобы к его возвращению нас здесь уже не было.

Зола посмотрела на пунцовое лицо Смотрителя. К сожалению, после пытки ментальным зондом она даже пальцем не могла пошевелить. В ее глазах Смотритель выглядел жалким: сначала он мучил ее по указке Карлакса, теперь был полон раскаяния. Она встречала таких людей и раньше, на Молдоксе он бы долго не протянул.

Закончив отвязывать девушку, Смотритель наклонился и вытащил ее из кресла.

– Я отнесу тебя туда, где ты сможешь спокойно поспать, пока Доктор не вернулся, – сказал он, выходя в коридор с Золой на руках. – Боюсь, что ты все же права. Доктор сильно изменился за последнее время. Я думаю, что теперь он может и убить Карлакса.

Для Золы его слова слились в невнятное бормотание; измученная, она наконец позволила себе скользнуть в забытье.

Вспышка трансмата вернула Доктора и Рассилона в Зал Совета. Карлакс уже ждал их. Он сидел за столом с задумчивым видом, опираясь подбородком на сцепленные пальцы обеих рук.

– А вот и Доктор. Мы уже начали тревожиться. Ты так неожиданно пропал, и никто не знал, где ты.

– Тревожиться? – переспросил Доктор. – Да, пожалуй, Карлакс, ты действительно мог начать беспокоиться.

Карлакс вяло улыбнулся в ответ на его замечание.

– Ну, теперь я вижу, что все опасения были напрасными, учитывая, что ты был в компании Лорда-Президента, – добавил он.

Рассилон сошел с платформы трансмата.

– Карлакс, собери Совет. Я немедленно отдам распоряжения, – сказал он с непроницаемым лицом. Затем повернулся к Доктору: – Твое присутствие больше не требуется. Найди свою спутницу и улетай.

– Рассилон, ты совершаешь ужасную ошибку, – предупредил Доктор.

– У меня нет другого выбора. И я не намерен и дальше терпеть твою дерзость. Она меня порядком утомила. Иди, не вынуждай меня самому затыкать тебе рот, – Рассилон смотрел на Доктора с непоколебимой решимостью. Он крепче сжал в руке посох, как бы подчеркивая этим жестом серьезность своих намерений. Доктор знал, что это не было пустой угрозой. Рассилон легко впадал в гнев и быстро переходил от слов к делу.