«Еда», – снова мелькнула мысль, и Нулевой шагнул в сторону дворняги.

А та среагировала неожиданно – поджала уши и хвост, заскулила и обратилась в бегство. Очень быстро. Нулевой разочарованно посмотрел ей вслед. Он настроился на другое. Желудок снова напомнил о себе голодным урчанием.

Идти, идти… Усталости он не чувствовал, но помаленьку начал испытывать нетерпение. Где люди? Где еда? Где одежда? Украсть – хорошо! Где? Как?

Темно. Но откуда-то исходит свет. Откуда? Из-за угла? Нулевой ускорил шаг и свернул туда. Горящие огни заставили его зажмуриться. Бар. Яркая вывеска. Слишком яркая. В темноте Нулевому было комфортнее. Или просто привычнее?

Играла музыка. Из бара. И кто-то присвистнул. Открыть глаза! Быстрее! Человек. Бородатый и лохматый. На мотоцикле. Во всем кожаном с сигаретой…

«Байкер», – всплыло откуда-то слово.

Он беззастенчиво и удивленно рассматривал Нулевого. Да, тут было на что посмотреть. Нулевой ожидал такой реакции. Но этот не убегал, не звал полицию. И он один. Хорошо. Нулевой тоже рассматривал незнакомца. Высокий, даже выше Нулевого, но по сложению такой же.

«Одежда. Подойдет».

Внезапно Нулевой улыбнулся – ему пришла в голову фраза, которая тут была к месту. Откуда она, где он ее слышал, Нулевой не помнил. Но смысл!

– Мне нужна твоя одежда, очки и мотоцикл.

– Чего?! – оторопело переспросил бородач.

– Мне нужна твоя одежда, очки и мотоцикл, – повторил Нулевой погромче и сделал шаг вперед.

Он только сейчас сообразил, что фраза все-таки не совсем подходит. Очков у бородача не было, а мотоциклом Нулевой не сумел бы воспользоваться. Но сама фраза… Она звучала для него волшебно. Нулевой не понимал почему. Почему именно эти слова и почему именно в таком порядке. Просто в нем жила уверенность, что так правильно.

И тут бородач захохотал.

– Да ты шутник, парень! Только терминатор из тебя как из коровы дирижабль. Хотя одежда тебе и правда не помешает – твои дурацкие лохмотья только в помойку. Но здесь ты ее не получишь… А вот по роже выхватить можешь… Твою мать, в каком дерьме ты вывалялся?

Огни были яркими, но не настолько, чтобы бородач понял, в чем именно живот Нулевого. Это хорошо. Шаг вперед. Еще, еще…

Внезапно глаза бородача округлились. Понял. Это уже плохо. Бородач выматерился.

– Эй, псих, держись от меня подальше, а то…

Нулевой рванулся вперед. Резкое движение отозвалось болью в животе, но на скорости это не отразилось. Бородач отреагировал, но медленно. Слишком медленно. В свете вывески в руке его блеснуло что-то металлическое.

«Угроза», – мигом определил Нулевой и перехватил руку бородача. Легко, не напрягаясь. И сжал. Тот вскрикнул от боли, и металлическое упало на асфальт. Тогда Нулевой отпустил его руку и ударил. Левой в челюсть. Что-то хрустнуло, голова бородача мотнулась, и он отправился в полет через свой мотоцикл до ближайшей стены. Ударился о нее и сполз. Застыл неподвижной тушей на асфальте.

«Жив?» – подумал Нулевой.

«Нет!» – однозначно ответило его чутье.

«Одежда! – напомнило о главном сознание. – И еда!»

Из бара послышались крики и смех.

«Выйдут! Заметят! Угроза!»

Нулевой огляделся по сторонам.

«Помойка. Кусты. Укрытие!»

Он подошел к телу байкера, схватил за руки и поволок в сторону кустов.

«Одежда! Еда!»

Лесногорск

– Так, может, у тебя уже и план имеется, как все это остановить?

Отец кивнул.

– Схематичный – есть. Но мне понадобится помощь.

– Наверное, только поэтому ты со мной вообще говоришь?

Он нахмурился.

– Не надо так, Витя! Ситуация хуже, чем ты можешь себе представить в самых страшных кошмарах. Справимся сначала с ней, а потом, если хочешь, можем выяснить наши отношения.

– Выяснить отношения, – горько повторил я. – И друзей моих ты тоже потом вернешь?

– Тех, кто еще жив… да. Сделаю все возможное.

– А тех, кто погиб? Деньгами компенсируешь?

Отец тяжело вздохнул:

– Так мы ни к чему не придем. А если мы не договоримся, может погибнуть очень много людей. Пойми, без тебя я не справлюсь! Можешь потом ненавидеть меня всю свою жизнь, если хочешь, хотя в смерти твоих друзей я если и виноват, то косвенно, но сейчас помоги!

Я посмотрел ему в глаза:

– Почему ты просто не прикажешь? Ведь можешь же!

– Не хочу.

– Почему?

Отец устало опустил плечи:

– Неужели я должен это объяснять?

Мы замолчали. Оба. Мне было о чем подумать, а отец, похоже, исчерпал все аргументы для убеждения и просто боялся все испортить дополнительным давлением. Впрочем, и все, что он уже озвучил, выглядело весомым. По крайней мере его стоило выслушать.

– Что ж, объясни ситуацию, а заодно – и свой план, а я подумаю, что тебе ответить.

Если честно, я был жутко зол, а еще до смерти перепуган. Одно состояние боролось с другим, и пока верх брало первое. Поэтому я дерзил, понимая, что рискую. Петр Подгурский пока еще считает нужным играть в отца, но его терпение может истощиться в любой момент, и тогда на смену уговорам придет повелительная интонация, которой я не смогу сопротивляться. И я по-прежнему не понимаю, почему она до сих пор не пошла в ход. Неужели в отце осталось больше человеческого, чем мне кажется?

Между тем он начал рассказывать:

– Обломок – очень ценная добыча, но и очень опасная. Естественно, АПБР предусмотрело страховку на тот случай, если он вырвется из-под контроля…

– Чем это грозит городу? – перебил я.

– Городу? – усмехнулся отец. – Бери выше – области как минимум. Здесь возникает Зона. Возможно – принципиально нового, доселе невиданного типа. Обломок, если можно так выразиться, сходит с ума. В его программе произошел серьезный сбой, и чем это может закончиться для всего региона – одному Богу известно. Иркутск не так уж далеко отсюда. Ему точно мало не покажется.

Мне пришлось применить всю свою выдержку, чтобы не выругаться.

– Вы что, с ума сошли – с таким играть?! Атомными бомбами жонглировать и то безопаснее!

– Вопрос не ко мне, – хладнокровно отозвался отец. – К моему начальству. В таких вопросах у меня даже совещательного голоса нет. Могу только взять под козырек или умереть.

– Что ты говорил про страховку?

– Под замком бомба. Мощная, со становым зарядом и дистанционным взрывателем. Только…