с ней не сделает. Но ей не верилось, что после всего он отпустит ее просто так, не потребовав ничего взамен. Она сама предложила ему себя в обмен на свободу. Лучше отдаться добровольно, чем он возьмет силой. Когда Майер уснул, она сбежала. Выскочила на шоссе, где ее подобрала выпившая компания. После всего произошедшего сесть в незнакомую машину было раз плюнуть. Для всех ее история началась с момента аварии. Лишь подруга знала, что на самом деле это ее конец. Практически весь свет в доме был погашен, кроме центральных ламп, висящих над кухонным островом. Днем сквозь высокие окна лился бы яркий свет, но сейчас в них заглядывала только темнота. Внутри было уютно, но состояние Веры не позволяло оценить обстановку. Кухню от гостиной отделяла лишь небольшая перегородка со встроенным телевизором, поэтому Вера видела, чем занимался Янис. Он достал бутылку виски и наполнил два стакана. Взяв их, подошел к ней и протянул один. Она не повернула головы, не имея желания ни смотреть на Майера, ни показывать навернувшиеся на глаза слезы.

— За знакомство, что ли... — сказал он.

Веру обдало жаром от его наглости. Злость тут же высушила слезы.

— И как тебя только земля носит, — с презрением сказала она.

— Не знаю, не спрашивал. — Он снова предложил ей выпить.

Вера глянула на колыхнувшуюся в стекле темно-янтарную жидкость. Завтра ей будет очень плохо — хуже некуда. Но сегодня понадобятся вся храбрость и все самообладание, чтобы выдержать эту пытку. Подумав секунду, она все-таки взяла стакан и понюхала спиртное. Зря. Ее тут же замутило. Выдохнув, Вера сделала большой глоток. Как ни странно, пить оказалось проще, чем нюхать. Неразбавленный виски опалил горло и опустился ниже, немного согрев внутренности.

— Ну, говори, что тебе нужно? — спросила она. — Или ты решил закончить начатое много лет назад? Добить меня захотел?

— Ты правда так думаешь? Это смешно, — невесело усмехнулся он.

— Вовсе нет. Ты сразу узнал меня?

— Да. — Он расслабленно опустился во второе кресло.

— То есть ты с самого начала знал, кто я... — уточнила она, поставила стакан на маленький столик между их креслами и закурила.

— Да, — спокойно подтвердил Майер.

— Зачем ты это сделал? — У нее получалось говорить спокойно, но голос немного подрагивал. Да и пальцы дрожали, но с этим ничего не поделать. — Я тебя не узнала. Ты мог пройти мимо, и мы бы никогда больше не столкнулись.

— Сначала мне было любопытно, кто ты, как живешь...

— Что? Боже... — улыбнулась она, но эту гримасу с большой натяжкой можно было назвать улыбкой, — ты из любопытства разрушил мою жизнь?

— Нет, не поэтому. Ты мне понравилась. Я тобой увлекся. И я не думаю, что я что-то разрушил. И не надо мне рассказывать о своей безмерной любви к этому недоноску.

По ее лицу пробежала тень, но Янис не смог понять, что это за чувство. Вера отвернулась, прежде чем он смог что-то прочитать в ее глазах. С минуту молчала. Лишь стук капель дождя по стеклу нарушал тишину в доме.

— Хорошо, — глухо сказала она. — Теперь можно говорить откровенно, так что я скажу тебе, как обстоят дела на самом деле. Он был рядом. Поддерживал меня после аварии, в которую я попала, когда ушла от тебя. Он помог мне прийти в себя после всего, что произошло... Мы поженились, потому что я от него забеременела.

— Он все знает? — равнодушно спросил Янис и, прикурив, выпустил дым.

— Нет. Только про аварию. Про остальное — нет.

— Тебя не должно было быть там. Ты оказалась не в то время, не в том месте, не с теми людьми. Впрочем, они не люди, — с ледяным, поражающим ее спокойствием произнес Майер.

— И ты убил их...

— Они убили мою сестру. Изнасиловали и убили. Растерзали девочку. Ей было восемнадцать.

— Мне от этого не легче. Я была чуть старше, когда твои ублюдки схватили меня. Знаешь, сколько времени мне понадобилось, чтобы зажить нормальной жизнью? Чтобы не бояться собственной тени, перестать вскакивать по ночам, разрешать кому-то к себе прикасаться... Твоя вендетта сломала мне жизнь... сломала меня... — Вера замолчала, словно надорвавшись в попытке описать неописуемое и сделала глубокую затяжку.

— У тебя вообще не было бы никакой жизни, если бы не я! Тебя и на свете бы уже не было! — рявкнул он, и Вера вздрогнула. Договорил уже спокойно: — Давай начнем с этого. Муженек помог, как я вижу.

— Майер, не язви на эту тему, — сказала она с нотками пренебрежения, — не будь еще большим чудовищем, чем ты есть.

Он был прав, но она не собиралась признавать его правоту. Точно не вслух. И точно он не дождется от нее благодарности за спасение. Она и так заплатила за это слишком дорогую цену. Думала, что уже за все рассчиталась, и не предполагала, что когда-нибудь придется вариться в этом заново. Заново проживать ту маленькую жизнь сломленного человека. Но он вернул ей эту боль. У нее было такое чувство, что ее швырнули о землю. Швырнули с такой силой, что от нее ничего не осталось. Она была абсолютно раздавлена и разбита на мелкие кусочки.

— Кстати говоря, это ты мне позвонила.

— О да, — скривилась Вера и измяла окурок в пепельнице. — Еще скажи, что сама к тебе вчера пришла.

Вчера... Ее саму резануло это «вчера». Казалось, будто все произошло в другой жизни. Ей стало больно.

— Как и много лет назад, — не преминул напомнить он.

Вера отвела взгляд и покусала губы. Не хотела вспоминать, но, к сожалению, вспомнила и это тоже. Сон, который приняла за игру своего воспаленного сексуальным желанием воображения, оказался правдой.

— Это не было по согласию, — возразила она.

— Неужели? Может, у тебя с памятью не очень, но я все помню. Тогда тебе было хорошо.

— Тогда? — переспросила язвительно. — Я бы могла сказать, что, когда видишь смерть, страшно хочется жить. Секс — это жизнь, и во мне взыграли примитивные инстинкты. Но все еще банальнее. Я просто решила откупиться. Дать тебе то, что все мужики хотят от баб, — переспать с тобой. Чтоб ты меня не прибил. А ты не отказался.

— А почему я должен был отказаться? —