Тарвина поддержал нестройный и весьма неуверенный гул мужских голосов. Тут же зашептали испуганные бабы, послышался плач ребенка.

– Мара, ты уверена, что нам следует так поступать? Все-таки там куча разбойников и чародей в придачу. Справиться с ними будет очень непросто, – прошептал я.

– Что-нибудь придумаем. Мы, в некоторой степени, ответственны за жизнь этих крестьян. Тем более на нашей стороне тоже есть чародей, – сказала орка, хлопнув меня по плечу. – Ты же не оставишь меня в такое время?

– Куда ж я от тебя денусь, – ухмыльнулся я. – Мы крепко повязаны. Да и старик что-то говорил про награбленное добро, которое бандиты прячут в своем логове. Нам как раз нужны деньги.

– Вы должны беспрекословно выполнять все, что прикажу я и чародей. Надеюсь, это понятно? – сказала Мара, грозно глядя на старосту.

– Да, госпожа! Все будет так, как вы скажете! Спасите боги, – заверил старик.

– Тогда, для начала, слушай мои первые указания. Трупы убрать, но не забудьте снять оружие и снаряжение, оно еще пригодится. Вот этого, – сказала Мара, пнув одно из тел, – связать и кинуть в какой-нибудь сарай или подвал, он еще жив. Но не убивать, у меня к нему есть пара вопросов. И поставь одного человека следить за ним, чтобы не смог сбежать. Баб разогнать по домам. Коней куда-нибудь пристроить, напоить и накормить. Но не трогать ничего из снаряжения. Все, выполнять!

Тарвин тут же бросился выполнять данные указания. Точнее начал отряжать на это мужиков.

– Ну, ты даешь, Мара! – восхищенно воскликнул я. – С твоими талантами и личиком впору армией командовать!

– А мы пока расположимся в доме старосты, думаю, он не станет возражать, – сказала орка, как обычно, не обратив внимания на мою шутку.

Зайдя в дом и миновав сени, мы оказались в первой комнате. Ничего примечательного в ней не было, обычная крестьянская обстановка. Печь у дальней стены, лавки, пучки каких-то трав, развешанные по стенам. Но что меня несказанно порадовало, так это обильно накрытый стол посреди комнаты.

– Ого, что тут у нас? – пробормотал я, рассматривая снедь.

На нем обнаружилась запеченная целиком жирная куропатка, плошка со сметаной, отваренный картофель и еще много разной простой, но вкусной еды. Также посреди всего этого великолепия я заметил кувшин.

– Оказывается, мы тех четверых от трапезы оторвали, – сказал я орке, наливая выпивку в кружку, которую нашел тут же на столе.

Хлебнув из посудины, я почувствовал, как по пищеводу потек жидкий огонь, а затем тепло разошлось по всему телу. Не ожидая, что напиток окажется таким крепким, я зашелся судорожным кашлем.

– Что с тобой, Лэй, подавился? – спросила Мара и, не ожидая ответа, с размаху хлопнула меня по спине.

– Осторожней, орясина! Так и позвоночник сломать можно! – воскликнул я. – Этим пойлом только раны обеззараживать, не понимаю тех, кто любит хлебать жидкий огонь.

Вырвав кружку у меня из рук, Мара понюхала содержимое и вынесла вердикт:

– Это ржавка.

– Морт с нею, давай есть, – сказал я, садясь за стол.

Пока мы обедали, вошел староста и отрапортовал Маре, что все указания выполнены. После чего присоединился к трапезе.

– Теперь пора задать парочку вопросов нашему пленному, – сказала орка, когда еды на столе значительно поубавилось. – Тарвин, прикажи привести его сюда.

Староста тут же выскочил из дома, чтобы выполнить поручение. Через несколько минут старик вернулся, за ним шли два мужика и тащили связанного разбойника. Бандит до сих пор был без сознания. Носильщики усадили его на лавку.

– Принесите воды, – приказала орка.

Ей подали полный ковш, Мара выплеснула воду в лицо пленника. Человек застонал, постепенно приходя в себя. Первым, что увидел разбойник, открыв глаза, оказался самый жуткий и многообещающий из оскалов орки. Не ожидавший такого парень вскрикнул и, попытавшись вскочить с лавки, упал на пол. Я понимал беднягу: увидев такое спросонья, сам бы перетрусил. Человека тут же подхватили мужики и усадили его обратно.

– Я задам тебе один вопрос, – обратилась к пленному Мара, приставив к его груди острие пятипалого. – Советую ответить на него быстро и честно.

Человек закивал, глядя расширенными от страха глазами на лезвие кинжала.

– Сколько вас?

– Тридцать человек, включая нас четверых, – выпалил разбойник.

– Точнее, исключая, – сказала Мара и вогнала ему в грудь лезвие пятипалого почти по самую рукоять.

Парень дернулся и обмяк. Смерть наступила почти мгновенно. Но в его открытых глазах так и застыло выражение ужаса.

– Избавьтесь от тела, – приказала орка.

– Подожди, у меня есть идея получше, – сказал я. – Нам ведь придется выманить всю банду. Можно изобразить, что крестьяне якобы взбунтовались и вышли из-под контроля. Отрубим трупу голову и отправим, как послание их атаману. Обычно люди, которые сколачивают вокруг себя подобные шайки, очень мнительны, горделивы и властолюбивы. Он сразу двинет всю свою банду в деревню, чтобы приструнить зарвавшихся крестьян. Ну что, согласна?

– Да, вполне разумно, – недолго думая, ответила Мара.

– Даже предположить не мог, что ты так быстро согласишься, – удивился я. – Даже приготовился тебя уговаривать. И потом, ты убила пленного. Разве это не расходится с твоими понятиями о чести воина или чем ты там руководствуешься?

– Разбойники – не воины. Воин никогда не станет нападать на мирных жителей, грабить путешественников и торговцев, насиловать женщин и убивать безоружных. Разбойники – отребье, которое надо уничтожать. Любыми способами.

– Ладно, я тебя понял. Что делаем дальше?

– А дальше мы подготовим план сражения, – ответила орка. – Эй, Тарвин, пусть трупу отрубят голову и сунут в мешок, от остального избавьтесь. И пришли мне того, кто лучше всех знает местность.

После того, как Мара отдала приказания, мы сели за стол. Тут же к нам присоединился староста.

– Госпожа, – заговорил старик. – Местность лучше всех знаю я, еще в молодости, спасите боги, обошел все вдоль и поперек.

– Отлично, тогда расскажи мне, где здесь место, наиболее подходящее для засады?

– Деревня-то полностью окружена лесом. Да зато от нас тянется дорога, широкая да длинная, а потом, за лесом-то, все холмы, холмы… Там, спасите боги, душегубы и устроили логово-то свое. Оттуда дорога пошла на юг, к главному тракту. А тот тракт лежит аккурат промеж двух городов, соединяет их.

– Значит дорога, – задумчиво произнесла Мара. – Тарвин, а когда разбойники должны прийти за припасами?

– Через четыре дня, госпожа.

– Времени достаточно. Теперь скажи мне, сколько в деревне мужчин, способных сражаться?

– Пятнадцать человек, – после недолгого раздумья ответил староста.