— Миловидная девчушка.

— Этот снимок я сделала пять лет назад. Теперь ей должно быть восемнадцать.

— Ваши родственники?

— Нет, это друг. Бывший друг. Любовник, если точнее. У него дом на Ивисе. Пять лет назад я оставила работу и целый год прожила там с ним.

Хэнк вздернул брови:

— Целый год! Прожить столько с человеком — это большой срок.

— Время пролетело очень быстро.

Она чувствовала на себе его взгляд.

— Вы его любили?

— Да. Больше, чем кого бы то ни было в жизни.

— А почему вы не вышли за него замуж? Или он был женат?

— Нет, жены у него не было. Но я не хотела выходить за него, потому что не хотела выходить ни за кого. И теперь не хочу.

— Вы с ним видитесь?

— Нет. Я с ним простилась, и на том наш роман закончился.

— А что его дочка, Антония?

— Не знаю.

— Вы не переписываетесь?

Оливия пожала плечами.

— Я посылаю ему поздравительную открытку каждое Рождество. Так мы уговорились. Одну открытку в год. С птичкой.

— Не особенно-то щедро, по-моему.

— Да, в самом деле. Вам, наверное, трудно это понять, но главное, Космо понимает. — Она улыбнулась. — А теперь, когда с моими близкими покончено, не пора ли налить вина и что-нибудь поесть?

Он сказал:

— Завтра суббота. Что вы обычно делаете по субботам?

— Иногда уезжаю из города до понедельника. Иногда остаюсь дома. Расслабляюсь. Распоясываюсь. Зову знакомых выпить и поболтать.

— У вас уже есть планы на завтра?

— А что?

— Я не назначал на субботу никаких встреч и подумал, может, возьмем машину и поедем куда-нибудь вместе? Вы бы показали мне вашу английскую природу, о которой я столько читал, но никогда не было времени поехать посмотреть своими глазами.

Ужин кончился. Они оставили тарелки на столе, выключили свет и с кофе и коньяком вернулись к камину. Теперь оба сидели на диване вполоборота друг к другу: темная голова Оливии откинута на малиновую индийскую подушку, ноги подогнуты, одна лакированная туфелька соскочила и лежит на ковре.

Она сказала:

— Я хотела завтра съездить в Глостершир к матери.

— Она вас ждет?

— Да нет. Я думала созвониться с ней перед сном.

— А это обязательно?

Оливия задумалась. Она уже решила, что поедет, а когда решение принято, можно больше не беспокоиться. Но теперь…

— Не то чтобы обязательно, — ответила она. — Просто мама была нездорова, и я у нее давно не была, а надо бы.

— А я не мог бы вас уговорить перенести поездку на другой день?

Она улыбнулась, отпила еще глоток крепкого черного кофе и твердо поставила чашечку точно на середину блюдца.

— Как же вы будете меня уговаривать?

— Ну, я попытался бы соблазнить вас обедом в четырехзвездочном ресторане. Или катанием на пароходе по реке. Или прогулкой по лугам. Тем, что вам больше нравится.

Оливия обдумала приманки.

— Наверное, я могла бы отложить поездку к маме на неделю. Завтра она меня не ждет, так что не огорчится.

— Значит, вы согласны?

Она приняла решение:

— Да.

— Мне взять машину напрокат?

— У меня есть своя, в отличном состоянии.

— Куда же мы отправимся?

Оливия пожала плечами:

— В Новый лес. Вверх по берегу Темзы до Хенли. Можно поехать в Кент и посмотреть сады в Сиссингхерсте.

— Отложим решение на завтра?

— Можно и так.

— В котором часу назначим выезд?

— Надо бы пораньше. Чтобы успеть выбраться из города, пока улицы не запружены.

— В таком случае мне, пожалуй, пора возвращаться к себе в отель.

— Да, — сказала Оливия. — Пожалуй, пора.

Но ни он, ни она не двинулись с места. Их взгляды устремились навстречу друг другу с противоположных концов большого белого дивана. Соприкоснулись. В комнате стояла тишина, пленка в магнитофоне кончилась. По окнам струился дождь. Мимо дома проехала машина. Часы на каминной полке отсчитывали секунду за секундой. Был уже почти час ночи.

Наконец он, как она и ожидала, придвинулся к ней, обнял одной рукой за плечи, притянул к себе. Теперь ее голова уже не покоилась на малиновой подушке, а легла на его теплую, крепкую грудь. Свободной рукой он отвел волосы с ее щеки, повернул к себе за подбородок и, наклонившись, поцеловал в губы. Рука его с подбородка скользнула ей на шею и дальше вниз, на маленькую выпуклость груди.

— Я весь вечер этого хотел, — проговорил он.

— А я весь вечер этого ждала.

— Мы выезжаем рано утром… Тебе не кажется, что мне бессмысленно уезжать в «Риц» ради каких-то четырех часов сна, а потом возвращаться обратно?

— Да, ужасно глупо.

— Можно я останусь?

— Отчего же нет?

Он отстранился и посмотрел ей в лицо. В его взгляде была странная смесь желания и усмешки.

— Есть, правда, одно препятствие, — сказал он. — У меня нет бритвы и зубной щетки.

— У меня имеется и то и другое. Нераспечатанное. На всякий случай.

Он сказал, смеясь:

— Ты поразительная женщина.

— Да, мне говорили.

Оливия, как всегда, проснулась рано. Часы показывали половину восьмого. В просвет между шторами просачивался холодный свежий утренний воздух. Только-только рассвело. На небе ни облачка. Кажется, погода обещает быть хорошей.

Оливия немножко полежала, сонная, расслабленная, с улыбкой вспоминая минувшую ночь и предвкушая удовольствия предстоящего дня. Потом, повернув голову, стала с удовольствием разглядывать лицо мужчины, спящего на другой стороне ее широкой кровати. Одна подогнутая рука под головой, другая — поверх пушистого белого одеяла, загорелая, как и все его крепкое, моложавое тело, и покрытая мягким золотистым пушком. Оливия протянула руку и погладила его локоть, осторожно, как какую-нибудь фарфоровую безделушку, просто ради удовольствия ощутить кончиками пальцев фактуру и форму.

Легкое прикосновение не потревожило его сон, и, когда она отняла пальцы, он продолжал спать.

А Оливия окончательно проснулась и почувствовала прилив бешеной энергии. Ей захотелось поскорее отправиться в путь. Осторожно отвернув одеяло, она вылезла из постели, сунула ноги в домашние туфли, надела розовый шерстяной халат, перетянула тонкую талию поясом и, поплотнее закрыв за собой дверь спальни, спустилась вниз.