подражал мне: — Боже, благослови Америку! Помадка.

Я толкнула его, покраснев, ярость и радость бурлили во мне. Я не знала, смеяться мне или расстраиваться. Злость, похоже, победила.

— Убирайся! — тихо прошипела я, так как мои дети спали. — И это называется быть родителем.

— Даже если ты не произнесешь этих слов, они услышат их где-нибудь в другом месте.

— Ты такой раздражающий!

Я схватилась за ручку и открыла дверь, еще раз сильно толкнув его. Я знала, что он двигался только потому, что позволял мне помыкать собой. Иначе я не смогла бы заставить его сдвинуться с места.

— Я уже выхожу за дверь. Как далеко ты готова зайти со мной?

В этот момент я поняла, что нахожусь за пределами своей квартиры. Я отпустила его и обернулась.

— Спокойной ночи, Хэдли.

Его глубокий голос был до боли мягким и хрипловатым. По моей коже побежали мурашки. Я сдалась и прошептала в ответ пожелание доброй ночи, прежде чем закрыть дверь.

Глава восемнадцатая

Хэдли

Элайджа: Люси понравился единорог?

Хэдли: Она ненавидит его.

Я лгу…

Она повсюду таскала с собой машинку с изображением единорога.

Элайджа: Кто-то в плохом настроении.

Хэдли: Нет ничего хорошего в общении с тобой.

Элайджа: Я польщен тем, какого хорошего ты обо мне мнения.

Хэдли: Меня переполняет радость.

Элайджа: Ты ведешь себя как нахалка, да? На самом деле я имею в виду, задница.

Хэдли: Не думаю, что мы можем быть друзьями…

Элайджа: Я закончил машину Элая. Завезу ее после работы.

Хэдли: Хорошо. К этому времени я освобожусь.

Улыбнувшись, я с неохотой положила телефон обратно в сумочку и засунула ее в свой крошечный шкафчик в комнате отдыха. Мой тридцатиминутный обед уже почти закончился, но, закрывая шкафчик, я услышала, как зажужжал телефон. Подумав, что это снова Элайджа, я быстро схватила телефон и нахмурилась, увидев, что сообщение от Скотта.

Скотт: Я заберу Люси и Элая в эти выходные.

Я слышала это уже много раз.

Хэдли: Я не буду говорить Люси, чтобы напрасно не расстраивать её, если ты передумаешь.

Скотт: Я приеду. Я скучаю по ней. Я скучаю по нам, Хэдли.

Я не знала, что ответить. Я не чувствовал того же, что и он. Я вспомнила все и поняла, что в наших отношениях было не так, яснее чем прежде. Не было ни грусти, ни злости — только ясность. Поступок Скотта помог мне понять, что у нас никогда не было отношений. Я должна была разрешить ему видеться с детьми, хотя он постоянно нарушал свои обещания. Что касается нас, то с нами было покончено.

_____

— Расскажи о своем соседе… О том, о котором постоянно говорит Люси.

Я слышала, как Оливия ухмыляется в трубку.

Я застонала, пытаясь игнорировать странное чувство, наполнившее грудь при мысли о моем не в меру сварливом соседе.

— Все не так, поэтому избавься от этого тона.

— Какого тона?

Она прикинулась дурочкой.

— Того самого, когда ты думаешь, что знаешь что-то, но не знаешь.

— Хэдли, ты же знаешь, что развлекаться — это нормально, правда? Ты замечательная мама, и нет ничего плохого в том, чтобы время от времени брать день или два на развлечения. Уверена, что мама и папа не будут против остаться с Люси и Элаем на несколько часов, чтобы ты могла сходить куда-нибудь с Холли. Разве ты не скучаешь по общению с ней?

Я вздохнула, потирая лоб, пока мыла посуду.

— Они и так делают достаточно, пока я работаю. Я не собираюсь злоупотреблять их добротой.

— Может, мне приехать на несколько дней до начала занятий? Позволю тебе развеяться пару вечеров.

Идея была заманчивой, но затем я посмотрела на детей и почувствовала себя виноватой. Я выбрала такую жизнь. Было бы несправедливо просить других приглядывать за Элаем и Люси, пока я наслаждаюсь жизнью.

— Нет, все в порядке.

— Хэдли, — простонала она. — По крайней мере, наслаждайся обществом соседа.

— Что?

Она рассмеялась.

— Люси сказала мне, что он был у вас последние два вечера.

— Это не то, чт…

— Я знаю, остынь, — сказала она со вздохом. — Значит, он уже не такой плохой парень?

— Не думаю…

— Хорошо, тебе не помешает друг.

— Я кажусь тебе жалкой.

— Ты жалкая.

— Я вешаю трубку.

— Люблю тебя. Скажи малышам, что их я тоже люблю.

— Передам. Люблю тебя.

Самое время. Как только я закончила разговор и положила телефон на стойку, в дверь постучали.

Элайджа.

Вытерев руки о полотенце, я подошла к двери. Когда открыла дверь, в ноздри ударил запах этого мужчины. Он принял душ, прежде чем прийти. Я заметила, что его волосы все еще влажные, когда он протянул мне машину.

— Держи.

— Потрясающе, — честно сказала я, застыла ожидая его дальнейших действий.

Он переступил с ноги на ногу и выжидательно уставился на меня.

Затаив дыхание, я спросила:

— Хочешь войти?

— Элайджа! — закричала Люси, подбегая к нам. Моя дочь протиснулась мимо меня и схватила его за руку. — Хочешь посмотреть кино?

Он рассмеялся и позволил ей провести его внутрь.

Не пытаясь сдержать улыбку, я закрыла дверь.

Глава девятнадцатая

Элайджа

— Нравится? — спросил я клиента, когда он стоял перед зеркалом и осматривал орла, которого я вытатуировал на его груди.

— Круто, чувак, спасибо.

— Рад это слышать.

Я кивнул, довольный своей работой. Повернулся и продезинфицировал рабочее место.

Закончив, я достал телефон и с разочарованием увидел, что от Хэдли нет сообщений. Прошло чуть больше недели с тех пор, как я разговаривал с ними, и у меня не было причин, чтобы навестить их после окончания работы над машинами. Люси заставила нас посмотреть «Семейку Крудс» в тот вечер. Я хорошо провел время, смеясь до упаду. Прощаясь, я понял, что не отказался бы от еще одного вечера кино с ними.

— Господи, напиши ей сам и перестань ждать, — пробормотала Венди из другого конца комнаты.

Я почесал бровь, обдумывая ее слова, и наконец сказал:

— И что мне написать?

Лэнс поднял взгляд от спины, на которой делал татуировку, и широко раскрыл глаза.

— Как, блядь, ты общался с женщинами до появления мамочки? Просто позвони ей или напиши сообщение. — Он покачал головой и продолжил работу. — Я волнуюсь за тебя.

Я тоже волновался. Я, не переставая, думал о Хэдли и детях и надеялся, что снова встречусь с ними.

Склонив голову набок, я наконец нашел ее имя в своем телефоне и отправил сообщение.

Элайджа: Люси нравится машина?

Я уже спрашивал об этом в тот вечер, когда был у