– Ну, пожалуйста…

– Ладно. Надеюсь, вам известно, что такое «red corner»?

– Нет.

– Это становится невыносимым. – Он театрально закатил глаза, изрядно меня рассмешив. – «Красный угол» – это место, где в русских домах обычно размещали иконы. Теперь понятно?

Я хотела отшутиться и отрицательно покачать головой, но побоялась, что Дженнаро сбросит меня с лестницы.

– Понятно. Он разместил картину в «красном углу» и зацепил нежные чувства верующих.

– Finalmeeeente…[48]

Коснувшись ладонью лба, он избавился от несуществующей испарины и освободил застрявший в моем горле смех.

Прежде чем вернуться в «Old Pharmacy», мы успешно прокатились над ночным океаном в прозрачном лифте, по достоинству оценили правильную подсветку бассейна на вершине утеса и дружно похвалили меня за то, что я ни разу не попыталась потерять сознание. За это время Франгиция успела разрядить звонками его телефон, который волновал его столь же сильно, как меня сообщения немца Себастьяна. Мне хотелось, чтобы сказка не заканчивалась. Мне очень-очень этого хотелось.

* * *

«Старая Аптека» гудела и раскачивалась, как встревоженное осиное гнездо. Качественно подкрепившись алкоголем во время бразильского концерта, народ решил на этом не останавливаться. По пятницам и субботам Мадейра закрывала глаза значительно позже, чем просыпалось утреннее солнце. Компанию Дженнаро долго разыскивать не пришлось: она оказалась самой шумной, примечательной и развеселой. Один маленький нюанс меня все-таки смутил: я представляла себе продолжение банкета впятером, но никак не ожидала увидеть пятнадцать-двадцать взрослых мужчин и женщин, сидевших за одним столом. Дженнаро знал практически всех присутствующих, мне же были знакомы лишь трое: Жорж, Франгиция и красавчик Мигель. Барышню с конским хвостом я в учет не брала, потому что с дружбой у нас сильно не складывалось.

Честно говоря, я давным-давно отвыкла от шумных посиделок. Попадая в незнакомое общество, я обычно молчала, присматриваясь к людям и выделяя интересующих меня личностей. Была, правда, одна большая компания, куда я стремилась искренне и всегда. Но все распалось: кто-то не поделил бизнес, кто-то пошел своей дорогой, а лучших ее членов просто больше нет. Как говорится, «It’s the same old story». And the sad one[49].

Но это была Португалия. Я бы сказала, лучшая ее часть. Если тебе повезло оказаться в местной нетуристической тусовке, тебя представят каждому и каждого представят тебе. И не важно, что это может занять добрую половину ночи, не важно, что у тебя паршивая память на имена и сводит скулы от тысячи приветственных поцелуев. Возраст присутствующих людей значительно превышал мой собственный, и они отнеслись ко мне, как к одинокому ребенку, которого по какой-то причине забросило на чужой остров.

Имена и вопросы сыпались на меня со всех сторон, огромные винные бокалы позвякивали от бесчисленных пожеланий, тапасы с лососем и авокадо заполонили все пространство стола, потому что я на свою голову не поленилась их расхвалить. Я вспомнила фильм «Есть, молиться, любить». Джулия Робертc играла вечно расстающуюся с мужьями и любовниками молодую писательницу, которая после очередной неудачи в отношениях улетела в Италию искать себя. Помню, как я подумала: «Тебе просто подфартило найти близких друзей-итальянцев и коротать вечера, чокаясь бокалами с вином в веселой компании. Так бывает далеко не всегда».

– Это Рикардо – наш официальный дилер BMW, это – председатель совета директоров компании «Booking.com», напротив тебя – владелец ресторана, в котором мы, собственно, и находимся, тот, с длинной бородой, – один из акционеров лиссабонского банка, – Франгиция с большим энтузиазмом рассказывала мне о скромной профессиональной деятельности окружающих нас людей. Через пять минут все они были оповещены о том, что я уже написала две книги, что живу в одной из квартир Жоржа и за несколько дней успела влюбиться в Мадейру.

– А чем занимается Дженнаро? – Заданный Франгиции вопрос прозвучал якобы вскользь, но она была слишком сообразительной для того, чтобы не уловить в нем нотки завуалированного личного интереса. Я не могла найти более подходящего момента, потому что мой женевский знакомый как раз отвлекся на общение с CEO[50] «Booking.com».

– Мигель как-то говорил мне, что Дженнаро входит в попечительские советы разных фондов и благотворительных организаций. Его очень любят местные власти, потому что он часто помогает им деньгами, – хохотнула Франгиция. – Кстати, он недавно профинансировал реставрацию музея «Frederico de Freitas».

– Серьезно?

«Я думала, он только тюрьмы облагораживает» – эти слова чуть не слетели с языка.

– Да, серьезно. Он даже пополнил их коллекцию какими-то предметами искусства. Но…

– Что «но»?

– Как женщина женщине, я бы посоветовала тебе не впускать его в свое сердце. Ничего личного, но такие пресыщенные парни, как он, быстро устают от новых игрушек, если ты понимаешь, о чем я. Ему постоянно нужны последние модели скутеров, последние модели «Royce» и… – Конец фразы был мне понятен и без последнего слова. – Мигель чуть с ума не сошел, пока эту тачку с оранжевым салоном доставляли с континента в отсутствие нашего общего друга. Но и Дженнаро в долгу не остался.

– Что он сделал? – Мне было очень любопытно.

– Подарил Мигелю вино – «Boal» 1927 года, которое так нравилось Черчиллю. Три тысячи четыреста евро за бутылку. Мигель так переживает, что я опустошу подарок в его отсутствие, что возит его в багажнике автомобиля. Кстати, если мой ухажер будет и дальше дырявить тебя глазами, я выпью это вино ему назло.

Я повернулась в сторону Мигеля, который в самом деле постоянно бросал на меня интригующие взгляды в сочетании с безгранично обворожительной улыбкой.

– Брось, Франгиция, – засмеялась я. – Он просто пьян. Как и ты, между прочим.

Она пила вино, как ароматный компот, не предавая никакого значения его количеству.

– Джулия! – окликнул меня Мигель. – Ты уже успела попробовать «poncha»?

– Нет, что это?

Мой ответ был пойман на крючок всеми без исключения, потому что над столом пронесся неодобрительный гул.

– Ты не пробовала «poncha»??? Это наше достояние, – наперебой кричали сидящие вокруг меня люди. Больше всех мой ответ раззадорил владельца ресторана, потому что ровно через пять минут на столе появился поднос с небольшими стаканчиками, наполненными льдом и ярко-желтой жидкостью.

– Джулия, это исключительно мадейрский алкогольный напиток на основе сока из маракуйи, – перекрикивал толпу Жорж.

– И всего двадцать пять градусов крепости… и не только passion fruit[51], – подытожил CEO «Booking.com».